Тело дрянь. Донесения с фронта (и из тыла)

Я знала, что не одна мучаюсь от неуверенности в себе. Многие женщины переживают, что их промежность вкусом и запахом не напоминает свежевыжатого единорога. Гинекологи рассказывали мне о пациентках, которые обращались к ним, залив гениталии пятновыводителем Clorox.

В статье New York Times журналист Сет Стивенс-Давидовиц проанализировал поисковые запросы Google. Он обнаружил, что если большинство мужчин обеспокоены размерами своего пениса (вот сюрприз!), то женщины — запахом вагины.

«Чаще всего переживают, что пахнет рыбой, затем уксусом, луком, аммиаком, чесноком, сыром, нечистым телом, мочой, хлебом, хлоркой, фекалиями, потом, металлом, потными ногами, мусором и гнилым мясом», — писал он. Иными словами, многие женщины уверены, что у них между ног готовится запеканка из преисподней.

Я связалась с Рэйчел Херц — ученой, посвятившей карьеру человеческому обонянию. Я бы не поверила ее словам, если бы она не была профессором Брауновского университета, опубликовавшим более сорока статей в серьезных научных журналах и две книги об обонянии, включая «Запах страсти». Она сказала, что при рождении наше обоняние — чистый лист; у нас нет ни врожденных симпатий, ни антипатий. Мы составляем мнение о запахах как через личный опыт, так и через перенятые знания.

«Подумайте о младенцах, как ни в чем не бывало играющих с какашками, — сказала она. — Они должны усвоить, что это неправильно, и только потом отношение к запаху закрепится».

Я сомневалась до последнего, однако, по ее словам, даже нечто настолько противное, как рвота, может нравиться за счет сложного букета кислых ноток, если с детства внушали, что это изысканный аромат.

Она объяснила, что за ассоциации с запахом отвечают гиппокамп и миндалевидное тело. Именно эти области мозга первыми получают обонятельную информацию; они же обрабатывают эмоции и ассоциативные знания.

«Когда мы нюхаем что-то, — сказала Херц, — аромат эмоционально ассоциируется с переживаниями, которые мы испытываем в этот момент».

Стоит почувствовать его вновь, возникают те же ассоциации. Восприятие может разойтись с установленной нормой в двух случаях: либо наш личный опыт предшествовал усвоению общепринятых коннотаций, либо был настолько мощным, что пересилил их.

Первое произошло с Херц в отношении скунсов. Когда она впервые увидела этого зверька, мама сказала ей, что он приятно пахнет. Так запах скунса получил у нее позитивные коннотации. Ей было невдомек, что это идет вразрез с общественным мнением, пока она не рассказала об этом несколько лет спустя друзьям, поднявшим ее на смех. «Если бы не тот случай с мамой, — сказала она, — я тоже усвоила бы негативную коннотацию».

Херц также привела в пример женщину, ненавидевшую аромат роз. Хотя это общепризнанно позитивный запах, она впервые столкнулась с ним на похоронах матери. «Он всегда будет ей противен, а ассоциироваться будет лишь с грустным, травматичным событием», — сказала Херц.

«Если по мере взросления мы постоянно слышим уничижительные комментарии про вагины или рекламу спринцевания, где говорится об отсутствии свежести, достаточно ли этого, чтобы убедить нас, что запах действительно

плохой?» — спросила я.

«Абсолютно», — ответила она. Выслушивая день за днем, что вагина пахнет рыбой, можно начать чувствовать запах, которого на самом деле нет. «Такие ассоциации сложно преодолеть, даже если под ними нет реальных оснований», — сказала она.

Люди закрепляют ассоциации и за теми ароматами, которых не знают. Чем больше мы слышим о противном запахе вагины, тем с большей вероятностью так ее и воспримем, понюхав впервые.

Тем не менее в голове это умещалось с трудом. «Хотите сказать, у нас нет вообще никакого врожденного отношения к запахам?»

«Существуют исторические свидетельства, что дезодоранты возникли, поскольку ими хотели торговать производители, — сказала она. — У самих людей не было негативного предрасположения к собственным запахам».

Может, это и объясняет несостыковку: хотя мы переживаем о своем запахе, существует рынок грязного женского белья. Аромат вагины часто очерняют, но нередко и превозносят. Реклама подначивает избавиться от запаха («Сохраняй свежесть!»), а гетеронормативных маскулинных мужчин считают чуть ли не преклоняющимися перед благоуханием вагины. Все это очень запутанно.

***

Когда я общалась с секспертом Шери Уинстон, она была абсолютно убеждена, что вульва источает афродизиаки. Она сказала, что наши промежности пахнут по той же причине, по какой цветы, — для соблазнения опылителей. «Это наш отличительный запах, который придумала мать-природа, чтобы привлекать самцов», — сказала она.

Несмотря на некоторое недоверие к ее метафоре (никогда не видела возбужденных мужиков, роящихся вокруг обладательницы сильно пахнущей вагины), мысль Уинстон показалась мне любопытной. Был ли вагинальный запах лишь неизбежной частью человеческого существования наподобие зубного налета или ему отведена особая роль в половых отношениях?

***