Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Из-за отсутствия точного диагноза, связанного с психологической травмой, эти дети на данный момент имеют в среднем 3–8 сопутствующих диагнозов. Подобная практика ставить травмированным детям несколько отдельных сопутствующих диагнозов имеет губительные последствия: она приводит к чрезмерному расходованию средств, мешает пониманию причины проблем, а также связана с риском целенаправленного лечения лишь незначительной части психопатологии ребенка вместо того, чтобы способствовать комплексному подходу в лечении.

Вскоре после того, как мы представили наше предложение на рассмотрение, я выступил с речью по травматическому расстройству развития на состоявшейся в Вашингтоне встрече руководителей со всей страны, работающих в области охраны психического здоровья. Они предложили поддержать нашу инициативу, написав письмо в АПА. Их письмо начиналось с информации о том, что Национальная ассоциация руководителей программ поддержания психического здоровья населения штатов ежегодно обслуживала 6,1 миллиона человек с бюджетом в 29,5 миллиарда долларов, а заканчивалось следующими словами: «Мы призываем АПА добавить травму развития в перечень приоритетных направлений для более точного описания ее течения и клинических последствий, а также чтобы подчеркнуть необходимость затрагивания темы травмы развития при обследовании пациентов».

Я был уверен, что с этим письмом АПА серьезно отнесется к нашему предложению, однако спустя несколько месяцев после нашей заявки Мэтью Фридман, исполнительный директор Национального центра по ПТСР, а также председатель соответствующего подкомитета DSM, сообщил нам, что травматическое расстройство развития вряд ли будет включено в руководство DSM-5. В комиссии, по его словам, пришли к заключению, что не существует «пустующей диагностической ниши», для которой требовалось бы введение нового диагноза. Один миллион детей, которые ежегодно сталкиваются в США с жестоким и пренебрежительным обращением, не были для него достаточной «диагностической нишей».

Письмо продолжалось: «Идея о том, что неблагоприятный опыт в раннем детстве приводит к значительным нарушениям в развитии, основывается больше на клинической интуиции, чем на научных фактах. Подобное заявление делают довольно регулярно, однако не было подтверждено никакими проспективными исследованиями». На самом деле мы включили в наше предложение несколько таких проспективных исследований[40]. Давайте рассмотрим два из них.

Как отношения влияют на развитие

Начиная с 1975 года и на протяжении почти тридцати лет Алан Сруф вместе с коллегами изучал 180 детей и их семьи в рамках Долгосрочного исследования рисков и адаптаций в Миннесоте (19). Когда исследование началось, гремели ожесточенные споры по поводу того, что играет более важную роль в развитии человека – природа или воспитание, темперамент или среда, и это исследование задалось целью дать ответ на эти вопросы. Психологическая травма еще не стала популярной темой в научных кругах, и жестокое и пренебрежительное обращение не были главной темой данного исследования – по крайней мере, первоначально, пока не оказалось, что они являются главными факторами, предсказывающими будущее человека.

Сотрудничая с местными медицинскими и социальными учреждениями, исследователи привлекли белых женщин, впервые ставших матерями, которые были достаточно бедными, чтобы рассчитывать на государственную поддержку, однако имели разное прошлое, а также разные уровни и источники поддержки в воспитании своего ребенка. Исследование начиналось за три месяца до рождения ребенка и продолжалось до достижения им тридцатилетнего возраста. В рамках наблюдения производился учет и, при необходимости, измерение основных аспектов и событий его повседневной жизни. Исследование затрагивало ряд фундаментальных вопросов: как дети учатся уделять внимание чему-либо, при этом контролируя свой уровень возбуждения (т. е. избегая его чрезмерного падения или нарастания) и свои побуждения? В какой поддержке они нуждаются и в какие именно моменты?

После проведения подробных опросов и тестирования будущих родителей исследование было запущено в неонатальном отделении, где ученые наблюдали за ними и опрашивали ухаживающих за ними медсестер. Затем они провели опрос матерей спустя семь и десять дней после рождения ребенка. До того как дети пошли в первый класс, исследователи в общей сложности пятнадцать раз тщательно опрашивали и оценивали их и родителей. После этого детей регулярно опрашивали и тестировали до достижения ими двадцати восьми лет с параллельным сбором информации у их матерей и учителей.