Тело призрака

— С первым я согласен, а вот насчет незыблемости могу поспорить, — парировал директор. — Нам удалось воздействовать на ген "первородного греха" с помощью, так сказать, особого препарата. В результате воздействия он отключается, и клетки в любом возрасте обновляются так же, как в молодости. Несколько лет назад мы осуществили это на животных. Кстати, давайте пойдем и посмотрим на наших по виду юных, а по возрасту старых питомцев, а потом продолжим разговор, но уже в отношении людей.

Они спустились по той же лестнице и, пройдя по длинному коридору, оказались в большом зале, где были расставлены клетки. Якуб Алексеевич подвел журналиста к одной из них и сказал:

— Эта симпатичная крыса — наш старожил. По человеческим меркам ей уже лет триста. Но, как видите, она бодра, молода, и время от времени радует нас потомством.

Ганченко взглянул на зверька в клетке, который не сидел, а почти постоянно находился в движении. Глаза его горели, как показалось Евгению, веселым огоньком, шерсть блестела, а длинный хвостик светился здоровым розовым цветом.

Они прошли по периметру зала, и Ганченко увидел мышей, кроликов, хорьков, ежей и даже важного гуся. Все они отличались завидным здоровьем, хотя, по уверениям ученого, давно должны были умереть. Здесь журналист сделал несколько снимков, запечатлев ученого со своими питомцами.

После экскурсии хозяин с гостем вернулись в кабинет и продолжили беседу. Якуб Алексеевич, не дожидаясь вопроса журналиста, сам спросил его:

— А теперь подумайте, чем с точки зрения греха человек отличается от животных?

— Если насчет первородного, то, думаю, ничем, — напрягся Евгений. — А все остальные просто неприменимы к животному миру.

— Приятно иметь дело с умным человеком, — похвалил его ученый. — Действительно, звери не знают греха: они действуют по строго заложенной природой программе. А вот про человека этого не скажешь, что очень печально. Отступая от божественных начал, он подвергает изменению собственную генетическую структуру, которая трансформируется на протяжении жизни. И если в ее начале, как и у животных, мы имеем дело только с одним геном, запускающим механизм старения, то в дальнейшем, совершая грехи, человек приобретает все новые и новые гены, выполняющие точно такую же функцию. Образуются целые зоны, и они, так сказать, "хором" приближают старость. Вот вам и объяснение разницы в долголетии между праведниками и отъявленными грешниками.

— Но можно ли на такие зоны тоже воздействовать? — спросил Ганченко.

— Да, мы научились это делать, — констатировал Якуб Алексеевич. — Однако выяснилось, что вмешательство возможно до определенного предела. Пока гены греха не дали многочисленные метастазы, их можно, так сказать, "усмирить". Вот почему полученный нами препарат мы назвали не "эликсиром молодости", а "эликсиром праведников".

— Он, что, воздействует только на приверженцев правильного образа жизни? — замер Евгений и вспомнил слова Ленина, которые там, на площади были не совсем ему понятны — что-то про избранных и число "666".

— Совершенно справедливо, — согласился ученый. — Мало того, если наш препарат дать порочному человеку, он, наоборот, во много раз ускорит, так сказать, "обороты" механизма старения. Сорокалетний человек может превратиться в дряхлого деда за считанные недели.

Ганченко потрясло услышанное: и награда, и кара находились, как говорится, в одном флаконе. Он вспомнил свои мысли, мелькавшие у него в мозгу в электричке, и вновь поразился величию Бога, даровавшему человечеству через ученых-генетиков возможность очистить свою популяцию от скверны. Замысел был самым грандиозным из всех, которые могла предложить любая религия. Оставалось уточнить у директора института кое-какие подробности.

— А знаете ли вы, где проходит граница между порочностью и праведностью? — спросил журналист.

— Увы, установить ее нам не удалось, да и вряд ли получится, — задумчиво произнес Якуб Алексеевич. — Понятно, что безгрешных людей не бывает. Но как определить, так сказать, концентрацию греха? Ответ на вопрос в состоянии дать человеку только Бог! Ведь меняют генетическую структуру не только и даже не столько совершенные мерзости, но и порочные мысли, о которых знает лишь тот, кто имеет их в голове.

Директор встал из-за стола, подошел к сейфу, открыл его, набрав комбинацию цифр, и достал небольшой флакон из удивительно прозрачного стекла. В нем находилась бледно-желтая жидкость.

— Это и есть эликсир праведников, — торжественно произнес он. — Хотите попробовать?

Евгений еще два часа назад и мечтать не мог о таком предложении, но сейчас оно показалось страшным. Он почувствовал, что ввергается в какие-то темные пучины прошлой жизни, что все его тайные мысли и желания, неприглядные поступки, злость, ненависть, посещавшие его время от времени, вытащены наружу и свалены в одну огромную кучу.

— Считаю, что я недостоин, — грустно сказал он.

— Не надо себя винить, — успокоил его ученый. — Я ведь тоже не могу решиться на этот шаг. Хотя ради эксперимента, наверное, стоило бы.