Телохранитель

Это был высокий белобрысый мужчина, просидевший, судя по виду, всю жизнь на кабинетной работе. Лайтио решил спасти ситуацию:

— Видимо, это я. Ждете, когда я зажгу сигару, чтобы сразу повязать меня? Послушайте, Нуппонен, какое у нас сейчас наказание за курение в общественных местах? Или лучше спросить у депутата парламента? — повернулся он к Хелене. — Помнится, недавно вы голосовали за ужесточение штрафов. Ох, как хорошо, что в этой стране нас со всех сторон защищают от всех мыслимых и немыслимых опасностей!

На этом совещание закончилось. Лайтио заторопился к двери, доставая из кармана спички. Министры разошлись, Хелена осталась беседовать с Нуппоненом о системе собственной безопасности. Тот сообщил, что принято решение выделить казенный бюджет на организацию ее личной охраны. Хелена предложила эту работу мне, но я отказалась. Я не могла больше здесь оставаться, мне хотелось как можно скорее сменить обстановку и окружение.

У меня задерживались месячные. Обычно мой организм работал как часы, поэтому я заволновалась. Неужели забеременела? У меня стояла спираль, но ведь и она не давала стопроцентной гарантии. А последнее свидание получилось настолько спонтанным, что мы забыли обо всем на свете, уж не говоря о презервативе. Тогда я почему-то совершенно не думала о возможности забеременеть.

Я вышла из трамвая на Сенатской площади и почти сразу заметила Лайтио, стоявшего у подножия Кафедрального собора с вечной сигарой в зубах.

— Курить будешь? — спросил он, увидев меня.

— Хорошие сигары?

— Нормальные. Настоящее кубинское качество, и, похоже, тебе сейчас самое время затянуться. Да, Илвескеро? Эта фамилия звучит лучше, чем Суурлуото.

— Да какая разница, что за фамилия! Кстати, ты не в курсе, где сейчас Кейо Суурлуото, ныне существующий под фамилией Куркимяки?

— Там же, где и последние тридцать лет. В тюремном сумасшедшем доме.

— Его разве не помиловали?

— А он и не просил. Ты вообще никогда не интересовалась его судьбой?

Я отрицательно покачала головой. Больше я ничего не хотела знать про этого человека. Даже от мыслей о нем в душе поднималась темная волна ярости, которую немедленно следовало на кого-нибудь обрушить. Лайтио протянул мне сигару. Жаль, что Рейска слишком беден, чтобы покупать дорогой табак. Дым сигары гораздо приятнее запаха дешевых сигарет.

— Да, кстати, хотел тебе сказать пару слов про этого Транкова. Он выродок Паскевича, его незаконный сын.

— Шутишь!

— И всегда мечтал завоевать расположение отца. Наверное, поэтому он и начал следить за тобой, в надежде найти какую-нибудь информацию про Аниту Нуутинен. Если бы ему удалось узнать что-то ценное, Паскевич, вероятно, приблизил бы его к себе. Мне кажется, он гораздо умнее своего отца. Так что держись лучше от него подальше, если он вдруг снова появится на горизонте.

На площади остановился большой туристический автобус, из него вывалилась толпа японцев, которые мгновенно кинулись фотографировать все вокруг: собор, здание университета, памятник Александру Второму.

— Интересно, они хоть знают, кого фотографируют и почему памятник российскому царю стоит на почетном месте в столице Финляндии?

— «Гляди, вот в тумане стоит памятник царю Александру Второму…» — вдруг с выражением принялся декларировать Лайтио и тут же поинтересовался: — Знаешь, кто написал эти строки?

— Нет.

— Эйно Лейно, «Хельсинки в тумане». К туману можно привыкнуть. Да, Александр дал много хорошего нашей стране, но на географическое соседство наших держав даже он не смог повлиять. Мы были и остаемся соседями с Россией. Да, так вы с этим Сталем, верно, хорошие друзья?

Он так резко поменял тему, что от удивления я чуть не выронила сигару, едва сумела подхватить ее в последний момент.

— Не помню, чтобы рассказывала тебе о нашем знакомстве.

— Милая девушка, ты совсем забыла, что разговариваешь со старым опытным полицейским, которому не нужен детектор лжи, чтобы понять, где его пытаются надуть. Каждый раз, когда заходит речь о Стале, у тебя расширяются зрачки. И вообще, зачем тебе было говорить мне, что знаешь, кто он такой? Как я понимаю, затем, чтобы лишний раз произнести его имя вслух. Все вы, влюбленные женщины, одинаковы.

— Ну, может… — Я выдохнула и попыталась скрыть лицо в облаке сигарного дыма.

— Любовь… Странная штука. Чаще всего она только усложняет жизнь, зато как приятно, когда объект отвечает взаимностью! — констатировал Лайтио.

В этот момент перед нами остановилась черная легковая машина, из которой вышла одетая в полицейскую форму женщина и, обойдя автомобиль, распахнула перед Лайтио дверь.

— Тебя подвезти? Из-за ноги еще не могу водить сам, вот, стажеры помогают.

— Нет, спасибо, я хотела прогуляться, — сказала я, поскольку не имела ни малейшего представления, куда направить свои стопы.