Телохранитель

Время неумолимо шло вперед. Последние минуты мы провели лежа на узкой кровати в объятиях друг друга. Я не плакала, нет. Но в глазах Давида я видела слезы. Он отправлялся в одиночку сражаться против банды Васильева, надеясь выиграть битву с помощью одной гранаты, и я ничем не могла ему помочь. Мне хотелось подарить что-нибудь ему на память, но, кроме нежных воспоминаний, мне нечего было ему оставить. Мы выехали вместе. По-прежнему шел сильный дождь. Давид торопился, до Москвы была не одна сотня километров, к тому же трудно было даже представить, сколько времени займут таможенные формальности. Я ехала за ним на своей машине до перекрестка с дорогой Хангонтие, потом он повернул направо, а я налево. Доехав до Торбаки, я остановилась, вышла из машины и завыла в голос. Так когда-то выла Фрида, призывая друга.

При расставании с Хеленой я не могла сказать, когда вернусь, вчера тоже забыла отправить весточку, что со мной все в порядке. Наверное, она переживает. Я не смогла придумать ничего лучше, как сказать, что мое отсутствие связано с расследованием дела Васильева. На выходных выдалась солнечная погода. Субботу мы посвятили домашним делам, а в воскресенье решили подышать свежим воздухом и поехали кататься на лодках. Я смотрела на сверкающую гладь воды и не понимала, как может так ярко светить солнце и блестеть гладь воды в то время, когда Давид движется навстречу своей смерти.

Может, стоит позвонить Лайтио и рассказать ему о грязных планах Васильева? Он свяжется с Интерполом, и там организуют профессиональную слежку за яхтой «I believe». Я слышала, что существуют приборы, которые делают лодки и вертолеты невидимыми для радаров, наверняка в Интерполе есть такая техника.

Надо было что-то решать насчет Хелены: не могла же она до бесконечности сидеть дома под прикрытием больничного. Ее помощница Саара Хирвела через неделю обещала вернуться на работу. Хелена считала, что после всех событий ей и дальше нужна охрана. Немного придя в себя, она решила, что случившееся нельзя оставлять безнаказанным, и собиралась заявить в полицию. Вероятно, после ее заявления Транков и Паскевич будут немедленно задержаны, если еще не покинули Финляндию. Я просила ее подумать как следует, прежде чем идти в полицию. Ведь придется рассказывать, что для освобождения депутата парламента ее помощнице пришлось прикинуться проституткой и угрожать человеку оружием. Против меня тоже можно выдвинуть обвинения в незаконном проникновении в чужое жилище и в угрозе жизни. Лучше будет пока ничего не предпринимать, чтобы Давид успел осуществить задуманное до того, как Паскевич расскажет о Васильеве финской полиции. Разумеется, об истинной причине своей просьбы я предпочла промолчать.

Давид позвонил поздно вечером в воскресенье, когда, посидев за чашечкой чая, мы с Хеленой сказали друг другу «Спокойной ночи!» и уже собрались разойтись по комнатам.

— Привет, это я. Можешь говорить?

— Подожди секундочку, сейчас, выйду и перезвоню.

Я быстро натянула пальто и кроссовки и открыла дверь. Над головой простиралось безоблачное небо, мерцали звезды, огни города светились вдали. В ночной тишине все звуки раздавались невероятно громко, поэтому я поспешила к расщелине в скале, где нависающие со всех сторон камни гасили голос.

— Пока все идет по плану. Васильев ведет себя спокойно, Сюрьянен раньше выходных не планирует здесь появиться. Конечно, он примчится, как только узнает, что яхта погибла, но это уже не моя печаль.

— Ты сейчас в Котке?

— Да, на мысу Хиденниеми. Я больше не смогу тебе звонить. Никто из этих людей не понимает по-шведски, но они очень плохо относятся к контактам с посторонними. Сейчас вся банда в сауне. Завтрашний день уйдет на последние согласования плана. Васильев очень педантичный человек.

В темноте я не могла разглядеть моря, но знала, что Давид тоже сейчас стоит на морском берегу, глядя на те же звезды, что и я. Все, что мне хотелось ему сказать, легко умещалось в трех словах, но я не могла произнести их. К счастью, Давид сам говорил без умолку. Он еще раз повторил, как он счастлив, что наконец-то мы знаем всю правду и можем доверять друг другу.

— Кто-то вышел из сауны. Надо заканчивать разговор. Береги себя, дорогая моя рысь!

Когда мне удалось разомкнуть губы и наконец-то произнести эти три слова, Давид уже нажал на отбой. Я повторила их звездам, скалам, траве, земле… Я повторила их бессчетное количество раз, пока они не превратились в молитву, оберегающую моего любимого от всех бед.

В понедельник я позвонила Лайтио и поинтересовалась, какие меры обычно предпринимает полиция, когда к ней поступает информация о похищении человека. Лайтио сообщил, что Паскевич и Транков в среду покинули страну и на поезде уехали в Россию. Детективы из криминальной полиции обыскали коттедж в Бромарве. Там они обнаружили только дворника Сами Хейнонена и его жену Йенну. Те понятия не имели, когда Паскевич собирается вернуться, и даже выдвинули предположение, что он намерен выставить коттедж на продажу.