Телохранитель

Пинки Рейска сопровождал подробным описанием, что случится с Тику, если он еще раз подойдет к этому дому или осмелится еще как-нибудь побеспокоить хозяйку. За употребляемые им выражения в Финляндии легко можно было схлопотать полгода условно, но Рейска не стеснялся, уверенный, что испуганный муж не побежит в полицию.

— А теперь, уважаемый, слушай меня очень внимательно! Если ты сейчас припустишь бегом, у тебя есть шанс успеть на последнюю электричку. А если все же не успеешь, то выйдешь на дорогу, поймаешь машину и поедешь домой. — С этими словами Рейска отпустил свою жертву, пихнув на прощание.

— А ты-то кто такой? — дрожащим голосом спросил Аалтонен, пытаясь сохранить остатки достоинства.

— Я тот, кто заботится, чтобы с головы Хелены не упал ни один волос! И больше тебя ничего не касается. А теперь вали отсюда, если еще хочешь в этой жизни есть, пить и делать детей!

Рейска расхохотался, глядя, как Аалтонен вприпрыжку побежал по дороге, затем спокойно направился к дому. Жена старика Хирвонена, пытаясь понять, что происходит, вышла на крыльцо, но Хелене хватило ума зайти внутрь и прикрыть за собой дверь.

— Не беспокойтесь, ничего страшного не случилось. Идите спать. Этот человек больше здесь никого не побеспокоит, — обратился к ней Рейска, приподняв вежливо бейсболку.

— А кто это был?

— Бывший муж депутата Лехмусвуо. Но уж я-то его отвадил.

Хелена сидела на диване, держа бокал с красным вином. Она предложила и Рейске, но тот отказался. Он снова подключил датчики сигнализации и отправился на второй этаж в туалет. Давило выпитое в баре пиво, от грима болела кожа на лице, захотелось умыться и вернуться к своему настоящему облику. Через пять минут на первый этаж спустилась Хилья.

— Испугалась? — спросила я у Хелены, которая к тому времени допивала уже второй бокал. Завтра она планировала провести день дома, занимаясь подготовкой доклада к международной конференции.

— Да, конечно. Особенно вначале. И никак не могла понять, куда ты, в смысле Рейска, пропала.

— Рейска малость вздрючил твоего бывшего. Этот Тику, похоже, совсем дрянной человек. Теперь мы знаем, что он сильно нуждается в деньгах, и, похоже, его еще никто не пытался купить. Он же мгновенно продаст тебя, понимаешь это?

Хелена уставилась на меня во все глаза:

— Кому продаст?

— Тем людям, о которых ты пока не хочешь мне ничего рассказывать. Я знаю, ты все еще проверяешь меня. Пусть пока так. Но как только я найду того, кто Аниту… Ох черт!

Я редко позволяла себе бранные слова, но сейчас я выругалась, сообразив, что Сесилия Нуутинен уже давно прилетела в Финляндию и не может до меня дозвониться, поскольку я поменяла номер телефона. Ну и идиотка же я! К тому же я несколько дней не проверяла электронную почту, поскольку не хотела получать посланий ни от констебля Лайтио, ни от Давида Сталя. В ночной тиши я часто думала о Давиде, борясь с искушением позвонить ему. Интересно, он еще помнит обо мне?

— Уже поздно, пойдем спать, — сказала я сидящей в задумчивости Хелене.

На ее тонком лице от усталости и напряжения появились глубокие морщины, и сейчас она выглядела лет на десять старше.

Утром Хелена долго не вставала. Я решила хоть разок позавтракать, не перевоплощаясь в Рейску, и села за стол, плотно задернув занавески. За кофе я читала газету «Вихрея ланка», которую издавала партия Хелены. К одиннадцати Рейска снова был готов к работе. Хелена наконец проснулась и сидела за столом над большой чашкой чая. Рейска отключил сигнализацию и отправился на задний двор красить забор. Закончив, он решил покрыть вторым слоем краски калитку с внешней стороны. Включив плеер и вставив в уши наушники, Рейска принялся довольно громко подпевать в такт популярной песенки. У него не было слуха, да и хриплый голос звучал не слишком мелодично, но Рейска пел с удовольствием, размазывая краску. Музыка заглушила шум шагов, и Рейска довольно поздно заметил приближающегося мужчину. Когда тень от прохожего упала рядом, бравый маляр натянул бейсболку пониже и опустил голову; лишь когда мужчина прошел вперед, Рейска осторожно поднял взгляд и посмотрел ему в спину. Черные ботинки и джинсы показались странно знакомыми.

Я мгновенно узнала пешехода, хоть он успел уйти уже метров на сто. Это был Давид Сталь. Внезапно он остановился и, резко повернувшись, немигающим взглядом уставился Рейске в лицо. Я была уверена, что он узнал меня, несмотря на грим и мужскую одежду.

Постояв пару секунд, Сталь пожал плечами, улыбнулся и продолжил свой путь. Ни Хилья, ни Рейска не испытывали желания бежать за ним следом.

13

Дрожащими руками я продолжила красить забор. Действительно ли Сталь узнал меня? На следующий день Хелене предстояло отправиться на очередной воскресный семинар в Коппарнэси, и мы еще не решили, стоит ли мне ехать с ней.