Телохранитель Ее Величества 1. Точка невозврата

Итак, Сестренки вылетели из душа и принялись одеваться, попутно мутузя друг друга полотенцами. У них это норма, они почти всегда или дерутся, или пинаются, или пререкаются — ну натуральные близняшки! Только хуже. Маркизу я встретил возле гермозатвора, когда входил, уже одетую, Паула, в банном полотенце, сушила перед зеркалом над своей тумбочкой мокрые волосы. Значит, душевую заняла чистюля Кассандра, и мне туда попасть не светит.

То, что наша командир там, подтверждалось легким пением на итальянском, доносящимся из-за раскрытой двери. Красивый язык, скоро я его выучу. Ну, непереводимую фольклорную часть точно: каждый раз, когда наша европейка срывается и орет, она использует богатые обороты родного языка, активно сдобренные арабскими, албанскими и турецкими матерными словечками — опыт по усвоению у меня богатый. К сожалению, Кассандра плескаться любит, плещется до последнего, а у меня времени катастрофически не хватает — я и так задержался на полосе на целых двадцать минут. Слава богу, встал минут на десять раньше, успеть надежда есть. М-да!

Я снял футболку и принялся обливать себя из-под крана — ничего иного не оставалось. Конечно, весь пот так не смоешь, всё равно буду вонять, но хоть что-то! Уж к кому, но к Кассандре-то зайти можно было, и присоседиться… Но не стоит наступать на грабли второй раз — и так еле-еле получилось наладить с ней отношения. Пускай себе поёт.

В двери показалась Паула, уже облаченная в форму департамента, кроме кителя:

— Ну и что стоишь?

Глаза её выдавали издевку. Красноволосая в своем репертуаре.

— Questa è la vita! (15) — лаконично ответил я на языке нашей старшей.

— Опять грязный будешь ходить?! — тяжело вздохнула красноволосая, скорее констатируя, чем спрашивая. Голос ее, несмотря на показную язвительность, выдавал неподдельную заботу — Плюнул бы ты на принципы! К тому же откуда ты не знаешь, что она тебя не ждет? — В глазах огненного демона заплясали бесенята. — Может как раз и ждет! А ты тут мнешься стоишь, каждый раз…

Я не отреагировал, нацепив на себя маску, которую с первого дня никому еще не удавалось пробить. Ну, что ждет — вряд ли. Скорее просто посторонится и даст помыться — она тоже не хочет дважды на грабли. Но я не хочу даже так — слишком велико искушение. Остановиться будет невозможно, а сопротивляться мне бесполезно — не та у Кассандры весовая категория. Потому я продолжил остервенело обливаться, заливая пол вокруг себя водой.

— Ну-ну! — покачала головой Паула и оставила меня в покое.

Когда идем — дрожит кругом земля!

Через пять минут я уже стоял переодетый, в черно-синей выглаженной нашим домовым форме. На моем шевроне орел на щите, за которым прятался меч, гордо распускал крылья. Да-да, мы единственное звено, которое носит не белоснежную ангельскую форму, а форму департамента безопасности. Не имея при этом к департаменту никакого отношения. На этом, как сообщил нам в свое время «телеграф», на заседании Совета настояла сеньора Гарсия: дескать, мальчику не престало носить женское. А она, каковы бы там ни были их законы и традиции, не из тех людей, к которым не стоит прислушиваться. Соответственно, моих девчонок тоже переодели в такую же форму, включая боевые скафандры — чтобы я не выделялся на их фоне. Взвод — монолит, оказалось проще нарушить традицию в ношении формы, чем традицию единства.

Еще через минуту я бежал в сторону внешнего шлюза, прижимая к боку винтовку. Привычное «Жало», но только именное, закрепленное за моей персоной. Мое второе «я», продолжение тела, от которого просто дико, неимоверно хотелось избавиться, но которое я обязан таскать с собой, куда бы ни пошел.

Бежал я не долго, до пересечения восьмого и седьмого секторов. Меня уже ждали.

— Опаздываешь! — покачала головой Жанка, нервно теребя застежку шлема. Все её напарницы уже смылись, оставив её одну.

— Так получилось, — виновато скривился я, вытащил из кармана и бросил ей капсулу, которую она на лету поймала рукой, пока еще не облаченной в латную доспешную перчатку.

— Задержался на дистанции. Кто-то постарался и добавил трассе отвесных стенок. Штук двадцать! Пока карабкался…

Продолжать не требовалось. Вставлять новичкам палки в колеса здесь норма, особенно на утренней разминке. Первое время я почти всегда опаздывал из-за этого на развод, за что на оном по первое число получал — такие у них воспитательные технологии. Мотивация, тудыть… Позже тело набрало достаточную форму, чтоб преодолевать любые препятствия за установленное время, но и сейчас случались форсмажоры.

Впрочем, все, с кем я общаюсь, прошли это на собственной стадии «малышни», потому сочувствия мои злоключения ни у кого не вызывали. Как и мое настойчивое нежелание мыться вместе с особями женского пола.

— Что здесь? — кивнула Жанка на капсулу, пропустив информацию о стенках мимо ушей.

— Высоцкий. Вчера весь вечер подборку делал. Тебе понравится! — Я расплылся в улыбке, словно кот. — Вы уже дошли до него?

Она отрицательно замотала головой.