Телохранитель Ее Величества 1. Точка невозврата

— Я и так встал раньше, сеньора… — начал я, но получил хлестким ударом по скуле:

— Молчать!

Благоразумно заткнулся. Но при этом сделал то, что не мог не сделать — ехидно-ехидно улыбнулся.

— Чего лыбишься?

— Я? — я удивленно посмотрел вправо и влево.

— Ну не я же!

— Вам кажется, сеньора! — Я вновь встал по стойке «смирно».

Да, здесь бьют, это норма. Но есть одно «но». Существенное. Бить можно только так, чтобы не вызвать последствий у подчиненного, и никак иначе. Приведу пример: та же Капитошка однажды выбила мне зуб. Это было в первые дни после поступления, когда я имел о местных порядках довольно смутные представления, и тем более смутные о понятии «дисциплина». Возможно, сам был виноват, не буду спорить. Но она мне его выбила, не рассчитав удар, и это её косяк.

Через час мне вставили в медблоке хороший новенький имплантат (здесь работают просто превосходные врачи, мастера на все руки, все ветераны корпуса!). Еще через час на работу прибыла Мишель и вызвала Капитошку к себе, для разбора полетов. А еще через час имплантаты вставили Капитошке, два штуки. Естественно, сий факт попытались скрыть, но в здешнем террариуме «телеграф» работает настолько четко, что это в принципе невозможно.

То есть она может меня бить, но только до тех пор, пока результаты её ударов не отразятся на моем здоровье. А это… Как бы сказать поточнеё… В общем, Толстый бил меня сильнеё, гораздо сильнеё. И обиднеё.

Если близко воробей — мы готовим пушку!

— Играться вздумал, щенок?! — Шаг и новый удар. Мою скулу обожгло. Но палка о двух концах: она не может меня искалечить, но и я беспомощен перед нею. Если уйду от удара, попробую увернуться — карцер. Прескверное место, надо сказать (да-да, разумеется я там побывал. И не однажды. Лучше уж по лицу.) Попробую заблокировать — телесное наказание. Вдобавок к карцеру. А это еще хуже. (Естественно, и это пробовал, могу сравнивать.) Если же попытаюсь ударить сам — утилизация. Без разговоров и скидок. С этим тут строго.

Потому я стоял, руки по швам, и скалился ей в лицо. Бьет? И флаг в руки! Но после каждого удара я буду скалиться еще и еще сильнеё, на глазах у более чем сотни девчонок, и посмотрим, кому от этого будет хуже! С каждым ударом она будет терять остатки своего и так невеликого авторитета, я же приобретать славу рубахи-парня, протестующего против беззакония, на стороне которого все симпатии рядового состава этого заведения. Стану если не героем, то кем-то близким. А что протест? Наверное, на роду у меня написано быть вечным борцом за справедливость. Школа, теперь корпус… И что-то подсказывает, это не конец логической цепочки.

Она сумела, остановилась вовремя, не успев создать мне ореола мученика. Я вообще поражаюсь таким людям: зная мою игру, понимая цели, она раз за разом ведётся и старается ударить, как будто не понимает, что ничего этим не добьется. Но нет, для неё съездить по лицу или дать под дых — святое, пусть даже в ущерб репутации. Дура!

— Двойная нагрузка, Чико! — прошипела дура. — И кросс вместо обеда. Десять километров. Всё ясно?

— Так точно, сеньора капитан-лейтенант! — довольно вскинулся я.

Она посмотрела с неодобрением, но покачала головой и пошла дальше, обратившись к старшей следующего взвода, и в этот момент я нанес ответный удар.

— Кап! — громко произнес я, чтобы меня услышало как можно больше людей.

По линиям раздались смешки, плавно переходя в устойчивую волну хихикания. Капитошка обернулась и зыркунла… Фиг тебе, не съешь!

Да, не съела. Покраснела от злости, захотела ударить еще раз, но окинула взглядом плац…

…И ничего не сделала.

— Чико, встать в строй! — рявкнула она вместо экзекуции.

— Есть, сеньора капитан-лейтенант! — гаркнул я и сделал два шага назад, заняв свое место.

— Кассандра, в резерв! — скомандовала она, и дождавшись «есть» от нашей европейки, пошла дальше.

…Я понимал, что ничего я ей не сделаю больше того, что уже сделал. Руководство прекрасно знает, что она за человек, и использует по прямому назначению — как пугало. Жесткое злобное пугало, стращающее личный состав, чтобы не расслаблялись. Превратить пугало в посмешище? Не велика заслуга. А потому максимум, что я могу — устраивать и дальше подобные концерты на разводах, скорее веселящие окружающих, чем способные как-то на что-то повлиять. В семье обязательно должен быть урод, офицеры просто выбрали его себе заранеё.

Если муха — муху бей!