Telum dat ius ...[оружие дает право]

Гермиона вскочила и бросилась к окну. Луна поспешила вслед за ней. Окно, к счастью, выходило в парк. Три огромных шатра на деревянных настилах, раскрашенные в цвета факультетов, гордо высились в окружении вековых дубов и вязов. Над каждым реяло знамя факультета. Золотой лев Гриффиндора на красном щите, черный барсук Хаффлпаффа на желтом и бронзовый орел Райвенкло на синем. Вокруг шатров кипела веселая суета. Домовые эльфы левитировали к ним из замка кровати, тумбочки, стулья, кресла, ковры, умывальники и ночные горшки. Студенты, кто магией, а кто и руками переправляли весь этот скарб в шатер. В парке стоял гомон и звенел веселый смех. Все так разительно отличалось от жизни студентов на протяжении последних трех лет, что Гермиона не могла отвести глаз от этой картины. Девушка смотрела на сокурсников и студентов своего факультета. Как же она, оказывается, по ним соскучилась! Рядом радостно улыбалась Луна. Внезапно над своей головой Гермиона почувствовала дыхание. Это был Гарри — почему–то она не сомневалась в этом. Только он умел так выразительно дышать. Даже не видя его лица, она знала, что ее друг сейчас улыбается своей радостной и слегка смущенной улыбкой. Сколько же он успел сделать за эти три дня, что они сидели на Гримо! Какой же он молодец! Практически бескровно, если не считать несчастный случай с Кэрроу, спас целую школу и увел ее из–под носа Пожирателей и самого Лорда! А она–то еще сомневалась, верить ему или покойному директору на странном портрете!

Девушка повернулась и встретилась глазами с Гарри. Тот действительно широко улыбался. Их лица разделяли считанные дюймы. Подчинившись порыву, Гермиона робко мазнула парня по губам поцелуем и бросилась из зала вниз по лестнице к выходу в парк.

Гарри машинально коснулся пальцами губ, провожая девушку взглядом, и прислушался к себе. Дикое животное, рычавшее и бесновавшееся в его душе во времена ухаживаний за Джинни, молчало. Видимо, оно уснуло или совсем покинуло его грудную клетку. Там поселилось что–то иное. Что–то солнечное и светлое. Но в тоже время — требовательное и настойчивое. Что это могло быть? Понять бы сейчас. Гермиона поцеловала его. Сама! Поцелуй был короткий, но взволновал парня. Это, конечно, благодарность, но чуть больше, чем просто дружеская. Чуть больше чего? А кто его разберет! Больше — и все! Температуры, наверное, больше: вон как щеки горят.

Луна словно услышала его мысли. Не поворачиваясь, она сказала:

— Я всегда считала, Гарри, что красный цвет лица одинаково идет и брюнетам, и рыжим.

— Если ты о Роне, то…

— Гарри, ты молодец. — Райвенкловка повернулась к нему лицом, и юноша испугался, что она его сейчас тоже поцелует. — Не бойся, я не целуюсь с чужими парнями, — добавила она, увидев выражение лица своего друга.

— Если ты о Гермионе, то это она чисто дружески, — забормотал он в смущении, — а так они с Роном…

— …совершенно чужие друг другу люди, — закончила за него Луна. — Это хорошо, что они расстались.

— Почему? — совершенно обалдев, выдавил Гарри.

— Потому что лучшая пара для Гермионы — это ты.

— А для Рона? — совсем растерялся парень.

— А для Рона лучшая пара я, — спокойно сообщила девушка и отвернулась обратно к окну. — Только ты должен спасти его. С ним плохо. Совсем плохо. И сам он не пойдет с тобой. Его надо, как слизеринцев — принудительно уводить оттуда. И как–то Дамблдора обмануть.

Гарри не ожидал подобного поручения и хотел вспылить, что он никого насильно тащить не собирается, но… было что–то в тоне Луны такое, что погасило его раздражение и заставило задуматься.

— Расскажи, что знаешь, — предложил он миролюбиво, — а я решу, что можно сделать.

— Нечего рассказывать. Просто его надо спасать. Объяснить не могу. И знай, что кроме тебя, это сделать некому. Рон сейчас один. И через преграды директора к нему никто, кроме тебя, не пробьется.

— Это же просто портрет! Дамблдор мертв! Я сам позавчера видел его тело в гробнице.

— Насчет тела — не знаю. Но это не портрет. Пойми, Гарри! Там, на Гримо — не портрет. Там личинка спрятана в золоченую раму. Как куколка у бабочки, понимаешь? Только это будет не бабочка. Это будет монстр!

Гарри отшатнулся. Последнюю фразу Луна произнесла с такой силой и неколебимой верой, что у него мурашки побежали по спине.

— Ладно, убедила. Сегодня разберемся немного с делами, и к ночи отправлю на разведку Кикимера. А там посмотрим.

— Поздно будет к ночи. Нечего будет смотреть. К ночи надо будет уже не смотреть, а уничтожать… — райвенкловка разочарованно отвернулась к окну. Плечи ее задрожали от плача.

Гарри про себя чертыхнулся. Выхода ему опять не оставили.

— Кикимер!

Хлопок.

— К услугам вашего высочества.

— Приготовься. Как можно скорее мы должны оказаться на Гримо. Только так, чтобы никто не услышал. Сможешь?

— Только если на чердак, но это недостойно вашего высочества.

— На чердак! Оставь за себя Винки и жду тебя в своем кабинете. Тьфу! Там еще ремонт не делали! В Ритуальном зале давай. И учти, дело, похоже, серьезное. Нам надо забрать Рона. Только этому не будут рады.

Старший домовик, что–то ворча под нос, с хлопком исчез.