Telum dat ius ...[оружие дает право]

Пушистые ковры устилали пол и покрывали стены большого зала. Многочисленные светильники освещали дорогую мебель из мореного дуба. Вдоль стен стояли высокие шкафы. Их дверцы были распахнуты и являли взору сияющие роскошными формами блюда и кубки из фарфора и серебра.

— Мы бродячие эльфы — бедно и грязно живем, уж не побрезгуйте, ваше высочество! — хрипло хохотнул вожак, подойдя к невысокому помосту, застеленному огромным покрывалом из верблюжьей шерсти и делая приглашающий жест.

Гарри присел. Сказать, что увиденное оставило его равнодушным, было бы неправдой.

— Ну как? — гордо поинтересовался эльф.

— С ума сойти! — честно ответил Поттер. — Я не думал, что бродячие эльфы могут обладать такими богатствами. А как же ваши кнатовые заработки?

— Кнатовые? Да за время переброски вашей школы из Хогвартса мы заработали около тысячи галеонов!

Поттер был шокирован.

— Как тысячу? Там мелочь какая–то была.

— А карманы студентов на что? Когда висит на волоске собственная жизнь, не очень–то обращаешь внимание на мелкие пропажи.

— Хробин, но это же воровство! — с возмущением воскликнул юный маг.

Главарь шайки эльфов невозмутимо откинулся назад, нащупывая рукой кальян. Он сделал несколько затяжек и спокойно ответил рассерженному хозяину мэнора.

— Приятно, что вы помните мое имя. Так вы не поняли? А ваш холуй, Кикимер, все прекрасно понял. Назначение символической платы за работу — это непременное условие сделки, но всем известно, что при выполнении работы мы не стесняемся взять то, что нам нравится. А больше всего нам нравятся деньги. Если те, с кем мы договариваемся, не торгуются, значит, у них можно взять все. А если торгуются, то только по совести.

Поттер не поверил своим ушам:

— Как ты сказал? По совести? Воровать по совести?!

— Говорю же, не поймете вы, шерсть на ухе! По совести — это значит, что надо оставить магу пару сиклей на «Ночной рыцарь».

Гарри рассмеялся. Вожак тоже ответил ему довольным хихиканьем.

— Ворье вы наглое, — сказал юный маг, закончив веселиться.

— На том стоим, — кивнул ему вожак, — так какое дело привело ко мне высокородного господина?

Поттер манящими чарами призвал слизеринца ближе к себе и опустил его на ковер.

Вожак вдруг сел, вглядываясь в необычный багаж Поттера.

— Молодой отпрыск Малфоев, — констатировал он и откинулся обратно к кальяну.

— Вы знакомы? — удивленно спросил Гарри.

— Да, — ответ был весьма лаконичен, но лицо эльфа омрачилось.

— Однако! Дело такое — надо приглядеть за ним и никуда не выпускать.

— Палочка у него есть?

— Нет.

— Десять галеонов в сутки.

Гарри поднял взгляд на потолок, словно что–то прикидывая.

— Совсем забыл. Кстати, сколько стоит аренда четверти акра земли в парковой зоне?

— Да. Действительно, — вздохнул главарь, — этого я не учел. Десять сиклей.

— Годится, — улыбнулся Поттер, — в сознание сам его приведешь или помочь?

— Сам справлюсь.

— Тогда я пошел. И учти, он не столько узник, сколько маг, которому для собственной безопасности надо побыть в изоляции.

Эльфийский эрл с готовностью поднялся.

— Скатертью дорога вашему высокородию! Всегда рад вас видеть. А может быть угодно перекусить?

— В следующий раз.

Они дошли до наружного полога шатра. На пороге Поттер обернулся.

— Если мне потребуется на время скрыть еще нескольких магов, поможешь?

Хробин невозмутимо кивнул головой:

— До трех десятков. Цена за каждого — такая же.

— Спасибо. До встречи.

* * *

Поттер аппарировал обратно туда, откуда он скрылся после того, как оглушил отряд Пожирателей. Тихо. Пусто. Гарри посвистел. В ответ раздался треск кустов и навстречу ему выскочил Клювокрыл, радостно топорща крылья.

— Спасибо, Клювик, что дождался. Тебя не ранили?

Гиппогриф прошелся кругом, показывая себя со всех сторон. Потом подошел к хозяину и подставил спину. Гарри легко запрыгнул на него, и они взлетели. Полет до мэнора занял всего десять минут. Да-а, они тогда действительно не долетели всего чуть–чуть. Плавная глиссада на спуске — и вот лапы гиппогрифа уже коснулись земли. Короткая пробежка, и их окружила ликующая толпа студентов. Гарри смотрел на радостные лица друзей и знакомых, улыбался, а на душе скребли кошки. Буду ли его так встречать, когда узнают, каким монстром он стал? Он спрыгнул с гиппогрифа и тут же попал в объятия Гермионы. Она спрятала лицо у него на груди. По тому, как она вцепилась в его плечи, как прижалась к нему, Гарри понял, в каком напряжении находилась его девушка все это время.

— Извини. Так получилось, — виновато шепнул он своей возлюбленной. Та, не отрываясь от его груди, замотала головой, ясно давая понять, что извинения не принимаются.

Тем временем шум, чуть стихший, когда Гермиона обняла Поттера, вновь усилился. Студенты, видя обнимающуюся пару, добродушно взревели, и даже зааплодировали. Гарри поднял руку в знак приветствия и повел свою девушку сквозь расступающуюся толпу.

— Спасибо, друзья! Извините, я спешу.

Из толпы кто–то с веселой завистью выкрикнул:

— Еще бы, Поттер! Я бы на твоем месте еще больше торопился!

Все захохотали и одобрительно засвистели.

Гарри ответил с озорством: