Тем, кто не любит

Примерно год спустя, такой же роскошной белой ночью, как и в ночь гибели Наташи, Алексей Фомин с женой возвращались с дачи. В этот раз Алексей выпил много. Почему-то он не захотел остаться ночевать на природе, и, силой запихнув жену в их прежнюю светло-перламутровую машину, он со скоростью сто сорок километров в час без всякой на то необходимости погнал в город. На каком-то участке ремонтируемой дороги он вскользь зацепил оградительный щит. Алена завизжала, Алексей ничего не понял. Щит разлетелся в куски, крыло машины оказалось сильно помято, полировка безнадежно испорчена, но он этого даже не заметил, пока они не приехали. Он продолжал бешено гнать. К счастью, на его пути не встретилось никого. У подъезда он резко затормозил и чему-то усмехнулся. Покачиваясь, он вышел из машины и с издевкой предупредительно открыл перед женой дверцу. Алена вылезла из автомобиля, еле живая от пережитого страха, с трясущимися коленями, с перекошенным ртом. В молчании они поднялись в лифте на свой этаж, вошли в квартиру. Прямо в ботинках и брюках Фомин завалился в спальне на тонкое японское покрывало и, не думая ни о чем, лежал и смотрел в потолок налившимися кровью глазами. Алена большими глотками пила воду. Через некоторое время она вошла к нему в спальню.

– Ты что же думаешь, – сказала она, еле сдерживая гнев, стягивая обрызганные водой узкие брюки, – если тебе не дорога твоя жизнь, то и мне должно быть на все наплевать? Ты ошибаешься! Не для того я ездила на допросы к поганым ментам и парилась на экспертизе в психушке, чтобы ты уморил меня просто потому, что тебе самому, видите ли, жизнь осточертела!

Алексей был пьян сильно, но вести диалог еще мог.

– Хотел бы я посмотреть на тебя, – сказал он, закуривая и презрительно щурясь, – как бы ты стала обманывать этих поганых ментов и российский суд, если бы не мои деньги и не мои адвокаты. И в психушке тебе пришлось бы париться не две недели, как я устроил, а гораздо дольше!

– Не кури в постели! – только и нашлась что ответить жена и вышла из комнаты.

Вернулась она внезапно, через минуту, вся в слезах.

– Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить! Ужасные люди, дикари! Бездарный следователь, угроза тюрьмы, суд! А думаешь, две недели в психушке для здорового человека пустяк?

– Поэтому ты сейчас и ловишь радости жизни, оттягиваясь в постели со всеми подряд. – Алексей говорил это без злости, равнодушно и даже, пожалуй, лениво.

– Поневоле будешь оттягиваться, если муж импотент. За год ты не переспал со мной и пяти раз! Может, вместе с твоей подружкой на тот свет отправилось и твое мужское достоинство?

Он с трудом повернул голову к ней и сел на кровати.

– Послушай, Алена, – сказал он серьезно, настолько серьезно, что ей показалось, что хмель вылетел из его головы. – Ведь ты убила ее, понимаешь? Как же ты можешь жить так спокойно – ходить, гулять, есть, пить, спать, делая вид, что ничего не случилось?

Голос Алены резал уши звуком распиливаемого на станке металла.

– Напомню тебе, если ты позабыл! Суд признал меня невиновной. Суд решил, что это вы со своей подругой довели меня до состояния аффекта, в котором я и совершила это убийство! Я цитирую слова моего судьи! Адвокат сказал, что я женщина вспыльчивая и неуравновешенная и твою так называемую прогулку восприняла как личное оскорбление. Оскорбление, за которое и поплатилась жизнью твоя подруга! А что касается тебя, дорогой, то я не думала никогда, что ты такой слюнтяй и разиня. Что в трудную минуту ты только и можешь, что распускать сопли. Тебя обставили конкуренты со всех сторон, а ты только пьешь да смотришь в потолок! Еще вздумал читать мне мораль! Посмотри на себя! Превратился в мешок, набитый дерьмом!

Алексей снова лег и отвернулся к стене. Вдохновленная своей правотой, Алена начала кричать снова:

– Два филиала, что ты хотел открыть в южной части города, уже накрылись, ведь так? Твой бывший друг, между прочим, мне сегодня сказал, что, если ты не отдашь ему долг, он вынужден будет забрать у тебя офис и твой единственный салон! И тогда ты никто! Забулдыга и бомж! Ты хоть это понимаешь?

– Отвали от меня! Как ты мне надоела! Отстань! – Он не хотел даже смотреть на жену.

– Правда всегда глаза колет, – Алена почувствовала, что вправе нажать на него посильнее. А ей очень хотелось его уколоть. Она действительно провела вовсе не сладкий год. Тот, первый, летний суд был отложен, дело отправили на доследование, и на какое-то время ее все-таки поместили под стражу. Правда, Алексей, надо отдать ему должное, постарался максимально сократить срок пребывания жены и в тюрьме, и в психушке. Но когда наконец Алену отпустили домой, она обнаружила, что муж изменился неузнаваемо. Он будто отодвинулся от нее, а она искала сочувствия и не могла понять, за что, собственно, он стал к ней так плохо относиться.