Тем, кто не любит

Когда Наталья шла между разноцветных базарных рядов, ей казалось, что она путешествует по страницам восточных сказок. Она не чувствовала себя их героиней, но что-то от наблюдательной сказочной феи в ней было. С детства усвоив, что неприлично трогать предметы руками, она не дотрагивалась ни до чего, а просто медленно плыла вдоль рядов, смотрела во все глаза на диковинные фрукты, яркие цветы, плоские пресные лепешки, горы риса невиданных ранее форм и оттенков, на странные, приторные на вкус сладости, которые ей не очень-то даже хотелось и пробовать. От обилия запахов и красок у нее иногда кружилась голова. Но ощущение это было приятно, как после шампанского.

Целенаправленно она посещала рыбные ряды. Пучеглазые морские чудища, огромные моллюски, осьминоги, лангусты поражали ее воображение. Наташа брала с собой немного кипов, лаосских денег, и покупала на них три или четыре раковины своих любимых морских гребешков. Довольно тяжелые, они приятно холодили ей руку. Для вскрытия раковин она купила специальный костяной нож, хотя открыть их можно было и вилкой. Ей хотелось оставить нож на память, и она действительно привезла его в Россию. Моллюсков она варила у себя на кухне в специальном рассоле по местному рецепту – на рынке не ела, но дома съедала их с наслаждением, запивая «Совиньоном». Вино было из посольского магазина, молдавское. Местную водку типа саке Нечаева не любила.

Расплатой за эти пиршества были тошнота и боли в желудке плюс ощущение преступности содеянного. Случайно вышло, что Серов поселился с Наташей на одном этаже. Она узнала о нем, что он из Москвы, что женат, что имеет ребенка, что он хороший офтальмолог. Домой она приходила поздно. В свою жизнь никого не впускала. Отличная университетская библиотека с последними книгами и журналами со всего света, тишина, кондиционеры, отсутствие мух – она использовала каждый час для работы. Она уже тогда стала собирать материал для докторской диссертации и одновременно готовила учебник-практикум для лаосских студентов. Через пару месяцев у нее заканчивался контракт, и, несмотря на предложение администрации его продлить, она хотела уехать домой.

В родном институте ей стало тесно. Заведующий кафедрой иммунологии, на которой Наташа работала, к этому времени достиг уже пенсионного возраста и всерьез опасался конкуренции с ее стороны, поэтому ее продвижение он сознательно затягивал. Коллеги считали ее выскочкой и тоже не поддерживали. Кроме того, финансирование науки становилось все хуже, и единственным выходом для себя Наташа посчитала уехать до поры до времени работать за границу. Теперь же, когда цель была достигнута – она заработала деньги и получила некий статус, который негласно присваивался специалистам, работавшим за рубежом, – Нечаева рвалась домой и одновременно собиралась переехать в столицу. Ей нужен был научный простор. А дочь Катя должна была пойти в школу.

По случаю государственных праздников в посольстве устраивались торжественные собрания на манер посиделок в сельском клубе, отличавшиеся только чуть-чуть антуражем – интеллигентной манерой посла говорить да нарядами присутствующих дам. Содержание программы было идентично – сначала минут сорок торжественная часть, потом легкий фуршет или чаепитие за столиками на манер «Голубого огонька». Прошлый раз по случаю празднования Международного женского дня Наташа сказалась больной. Теперь же, на Первое мая, применить этот номер уже не было возможности. Обвинили бы в аполитичности. Поэтому в нарочно, с какой-то глупой иронией, надетом пурпурного оттенка платье и с отвратительным настроением Наталья Васильевна сидела в одиночестве за столиком, придвинутым к стене, из-за чего за ним не было пока других приглашенных. Она обдумывала последнюю главу своего практикума, когда сзади к ней неожиданно подошел Серов. Торжественная часть уж закончилась, был объявлен небольшой перерыв, и девушки-официантки разносили по столам расписные чашки и крупные заварочные чайники с узорами.

– Вы слывете молчуньей. – Несколько голов сразу повернулись в их направлении, несмотря на то, что Серов говорил негромко. – А я и не прошу длинного ответа, просто скажите «да» или «нет». Хотите потанцевать?

Наташа пробурчала в ответ нечто невнятное.

Никто никогда и не думал танцевать в этой небольшой официальной комнате, хотя неновый музыкальный центр тоскливо стоял для проформы в углу. Серов подошел и что-то поискал.

– Танцы под радиолу, господа! – объявил он.

Наташа увидела, как передернулся разговаривавший с кем-то посол. Кто-то объявил вслед за Серовым с плохо скрытой издевкой:

– «Подмосковные вечера»!