Темна египетская ночь

– Господь бог, наверное. Или дьявол, – по лицу жены пробежали тени, – Я не могу ответить на твой вопрос. Последнее, что мне помнится точно – это как я неделю не могла спать, когда узнала, что ты пропал в Египте. Не помню даже откуда у меня деньги на поездку, и как я доставала себе загранпаспорт! В памяти один сплошной туман. Белый туман с синими проблесками. И еще твой голос. Можешь верить мне или не верить, но ты звал меня, Игорь! Тянул к себе. А я шла. Не могла не идти. Знаю, как глупо это звучит, но все было именно так. Я даже не могу сказать, каким образом сумела пробраться в эту охраняемую резиденцию. Очнулась только на трибуне среди вопящих зрителей, когда какой-то египтянин пытался выбраться из-под трупа одетого во все черное китайца. Мне и в голову не могло придти, что это был ты! Я начала оглядываться, не понимая, где оказалась и, вообще, не сон ли это, и тут меня заметил Карим. Его смутило то, что в отличие от расфуфыренных теток, орущих и свистящих не хуже любого мужика, на мне не было вечернего платья и бриллиантов размером с ноготь. Меня отвели в его кабинет, и он стал задавать вопросы на которые я при всем желании не могла ответить, а потом… Потом Карим отослал своих охранников…

Она еще что-то говорила, но я уже ничего не слышал. Мне казалось, что за свою сорокалетнюю жизнь я не раз и не два успел выяснить на собственной шкуре «Что такое хорошо и что такое плохо». Но так плохо мне не было никогда. Потому что это я. Я… Я! Во всем, что произошло с Ольгой, виноват я! И никто другой. Это я звал ее через астральное зеркало. Это я тянул ее к себе, заставляя ничего не осознающую свою самую дорогую половинку идти на зов мужа за тридевять земель. Чтобы попасть в ад. Господи, что я наделал?! Волна холода сменялась волной жара, я смотрел на жену и видел, как между нами вырастает призрачная стена. Пока призрачная, но когда стена затвердеет…И разбить ее можно только избавив Ольгу от чувства вины, в котором она ни за что и никогда не признается. Вот именно – вины! Только не ее, а моей. Значит, надо ей все рассказать… Нет! То, что я сотворил с ней, пусть по незнанию, – не прощается. Никогда. «Нужно успеть предупредить Андрея, чтобы он не ляпнул при ней ничего лишнего», – обезумевшей скаковой лошадью носилась единственная членораздельная мысль. Но и ее додумать я не успел, потому что ключ в замке снова повернулся и, легок на помине, в комнату вошел, а, вернее, ввалился экстрасенс Андрюша. Не замечая ничего вокруг, он плюхнулся на диван и, откинувшись на обтянутую белым мехом спинку, уставился в потолок потухшими глазами. Мы с Ольгой молча переглянулись, также молча переместились на диван и взяли экстрасенса в сочувствующие клещи, не решаясь, однако, нарушить тяжелую тишину.

– Чего это вы как в воду опущенные? – хмуро оглядел нас экстрасенс, вернувшийся на грешную землю, примерно, через пять минут, – Что тут у вас произошло?

– Ты на нас стрелки не переводи, – задушевно посоветовал я, – Сам колись: что вы там решили на семейном совете?

– Ничего нового, – криво усмехнулся мой гуру, – Рита остается, нас выпроваживают. Сопротивление бесполезно, шаг влево, шаг вправо – побег, прыжок на месте – провокация. Все, аллес. Едем домой. А Рите, наверное, и вправду лучше остаться здесь…

– Ё бин зи дойч! – не сдержался я, – Тебе в астральных странствиях случайно голову не надуло? Что ты несешь? Полчаса назад готов был землю рыть шнурками от ботинок, чтобы ее вернуть, а сейчас…

– А сейчас понял, что бесполезно, – отрезал Андрей, явно не желая бередить отцовские раны, – Я все равно не смогу ее вернуть. Никогда.

В этих словах было столько горечи и безнадеги, что я проглотил уже готовые сорваться с языка рассуждения о недопустимости пораженческих настроений в наших стройных рядах и просто спросил:

– Что случилось, Андрей? Почему ты так резко изменил свое решение? Я ведь не слепой. Как только Ашраф сказал, что у него после Риты не было детей, так ты даже в лице изменился. И сыграл отход. Так что сделай милость, объясни своему сбитому с толку ученику, в чем дело?

– Дело… А дело в том, дорогой ученик, что высшие силы всего-навсего не позволят мне вернуть Риту.

– Какие высшие силы? – втстряла Ольга в наш сугубо эзотерический разговор.

– Судьба, Карма, Рок, Космическая справедливость… Выбирай любое приглянувшееся название, – ответил Андрей, погладив Ольгу по непродвинутой голове, и тут же повернулся ко мне, – Помнишь Игорь, я говорил тебе о кармическом счете, предъявляемом за незаконное экстрасенсорное воздействие? Так вот сегодня я его получил. Это расплата, Игорь. Понимаешь? Расплата! И на какую изнанку я бы не выворачивался, Риты мне теперь не видать, как денег вложенных в «МММ».

– И за что же ты собираешься расплачиваться?