Темница для разума (СИ)

Не забудет как та девушка из зеркала начала двигаться по своей воле. Тогда Соломка еще думала, что скоро встретит новую подругу, возможно даже сестру… Как же блондинка ошибалась.

«Ты думаешь, мне приятно изо дня в день повторять твои действия и твою жизнь?! Нет! Если ты еще раз возьмешь эту гребаную расческу в руки, я тебя убью!»

Врачи сказали, больная сама разрезала себе живот стеклом, хотя по факту это и была она, только другая. С тех пор Соломка ела то что любит другая, никогда не брала в руки расческу и следовала всем ее указаниям.

«Скажи им, чтобы не лезли в твои разборки!»

Но сейчас она не могла её послушать, поскольку санитарки никогда не забудут такой дерзости. Здесь хотя бы есть другие больные, с ними девушка может поговорить, может спрятаться… А в карцере изолированная останется одна со своей подругой, которая и есть она, только другая.

***

После процедуры вернулась только Зэд — Грусть увели в карцер. Следующих забрали Историка и Радость.

Кто-то из пациентов подошел к радио, и включил новости.

»… Мы только что получили информацию из госпиталя, куда вчера были отправлены жертвы ДТП. К сожалению, один пострадавший скончался, состояние остальных стабильное. Полицейские утверждают что виновником трагедии был…

водитель автобуса, который сел за руль в нетрезвом состоянии.

Несколько пострадавших очнулись, они говорят

что он просто пытался разминуться с грузовиком, потому что им заплатили.

Мы будем держать вас в курсе новостей».

— Эй! — Крикнул недовольный Механик, когда радио выключили (в целях безопасности оно стояло вплотную к стене, куда уходили провода, но переключатель оставался доступным). — Это был мой единственный…

Но стоило ему увидеть, кто это сделал, как парень заткнулся: радио выключила Чужая. Она сняла бинты со своей руки и просто вырвала ручку переключателя.

— Так, спокойно, все будет хорошо.

В прошлый раз девушка чуть не задушила его, он тогда почти отключился. В таком состоянии этой леди даже робот был не по чем.

— Я не хотела… — По глазам Чужой потекли слезы, в то время как рука продолжала вынимать начинку из радио.

— Ты слышала, успокойся, расслабься. — Помогала Инсанабили.

— Авария! Огонь! Они! Я не могу не могу…

— Подумай о пляже, это всегда тебя успокаивало. — Посоветовал один из пациентов.

Девушка на секунду задумалась, и воспользовавшись этим 13-тый одним прикосновением вырубил ее.

— Очнется через пару минут.

Фокусник подошел к девушке-зомби едва не прыгая от любопытства.

— Ты видела их, новых врачей?

— Видела… одного… из них. — Отвечала вяло Зэд, толи устав после терапии, толи испытывая приступ апатии, так и не вставая с пола.

— И как он?

— Стандартный… воин… чистилища.

Другие ждали возвращения Историка: он всегда ярко и в деталях описывал важную информацию.

Не все больные относились к врачам негативно: одна из сестер с интересом наблюдала как ее лечат, Чужая и Соломка верили в своё исцеление, что их избавят от лишних проблем, Историк относился к ним нейтрально, а Механик и Артист считали чем-то вроде наблюдателей, но не тиранами.

Это касалась отношения в целом, однако даже самого доброго пациента можно было вывести из себя и разозлить. Медперсонал тоже относился к этому по-разному: кто-то дразнил больных, кто-то наоборот искал пути их успокоить. Все врачи были разными и всем пациентам хотелось узнать, какими же окажутся эти.

Больные начали перешёптываться между собой, угадывая, что же их ждёт в кабинетах. Артист услышал, что их зовут Боб и Джордж, что каждый из них помогает в работе с пациентами, и что до этого они нигде не работали.

— Один точно не будет нас дразнить. — заверяла Инсанабили. — Он боится буйных, только я не помню, какой именно.

От разговоров всех отвлекла Соломка, которая все это время сидела в стороне от этого сборища. Она толкнула Артиста и якобы «случайно» показала ему красные пятна на чёрной рубашке. Закатив рукав он обнаружил несколько царапин, сделанных ногтями, но при этом довольно глубоких.

— И как это у тебя получается?!

— Я… это…

Историка привели раньше времени, и в душе Соломка благодарила высшие силы, когда тот вручил Артисту свистнутый из кабинета карандаш.

— Как ты его достал?

— Ловкость рук и сила хорошей болтовни.

Заметив его, другие налетели на Историка с расспросами, и тот с удовольствием ответил, что интерн Маилза немного добрее самого психолога, ну и чуток невнимательнее, а после завел рассказ об украденном карандаше. В это время Соломка подошла к Инсанабили и показала ей раны.

— Нельзя чтобы Маилз это увидел, иначе тебя отправят к Картеру. — Тихо прошептала она.

Девушка завела Соломку в ее камеру, а сама ушла в свою. Там из набивки матраса она достала осколок стекла и отрезала кусок простыни, который передала Соломке через дыру в стене под кроватью.

(Вы же сделаете так, чтобы камеры не видели? Мои друзья, вы сделаете это, я знаю)

— Кровь уже не идет?

— Нет…

— Тогда вытри ее остатки и одень мою одежду, а потом, когда придешь, поменяемся назад.

— А если тебя вызовут первой?

— Я и так у Картера бываю почти каждый день.

***

— Соломка и Чужая!