Темница для разума (СИ)

— Нет. — Резко прервал ее Боб, что очень удивило медсестру, ведь она видела, что он готов прибить эту затейницу.

— Не ей, сестре.

— Что? — Хором вскрикнули Грусть и Алиса.

— Не ей выпиши рецепт, а ее сестре. От ее идей пострадал мой брат, думаю, это будет честно.

— Ладно, прислушаюсь к совету новенького, а если он ошибется… Ну что же, они с братом только учатся.

— Причем тут моя сестра?!

— А причем был мой брат?

— Это не честно, это даже не я делала! — Поняв, что сказала, больная закрыла рот рукой.

— Кто же тогда?

— Я не знаю, санитарка Алиса, но кто-то попросил меня взять вину на себя, а потом пришел санитар Джейсон…

— Кто это тебе сказал?

— Я не рассмотрела, там было темно и голос, он словно шел изнутри, отовсюду, и в то же время его слышала только я.

— Это больше похоже на бред, кто мог залезть в твою палату?!

— Все так и было, я не вру! — Грусть упала на колени и умоляюще посмотрела на обоих.

— Ей нужно больше снотворного, запишу вместо психотропных. — Подвела итог Алиса. — А сейчас возьмем у нее кровь, ты же умеешь это делать?

— Да. — Сказал Боб, не интересуясь зачем, он просто хотел побыстрее закончить с этой больной.

Следующей привели Соломку, насчет которой Картер оставил некоторые наставления, в связи с новыми деталями истории ее болезни. Наставления эти были не самыми приятными, но Боб был не в том состоянии, чтобы смягчать терапии: он знал, что его брата чуть не пришиб кто-то из них, и он был намерен показать этому «гению» что ничего хорошего в этом нет.

Процедура опять началась со сдачи крови. Алиса сказала, такое в основном происходит раз в две недели, чтобы отслеживать влияние тех самых препаратов, за которые их так щедро спонсируют. Потом девушку посадили перед зеркалом, привязали за руки и ноги и оставили одну (эту процедуру проводили в той комнате, где вчера шоковую терапию). Алиса сказала, что сегодня он решает, когда это прекратиться (от запланированных 50 минут можно было отнять где-то 20), и они оба сели наблюдать через камеру. Он видел, как ее глаза стали стеклянными, ему даже показалось, что в зеркале никого не было, а глаза больной начали трескаться, но Боб держался. Он не хотел завалить практику, не хотел чтобы Соломка пришла в палату и крикнула всем «этот добрый дурачок отпустил меня, в следующий раз надо грохнуть его брата, чтобы до него точно дошло!», поэтому терпел до последнего, хотя ближе к концу терапии произошло то, о чем никто не захотел говорить.

Глаза Соломки стали окончательно белыми, а может, это просто свет так играл с ее зрачками. Алиса вколола ей какой-то тоник, чтобы она не могла надолго закрывать глаза, а железное крепление, смыкающееся на голове, не давало ей отвернуться, но они были уверенны, что она смотрела в камеру.

— Освободите меня, — Боб уже подумал, что она хочет закончить терапию. — из этого тела! Убейте меня, прекратите это!

Она начала расшатывать стул, а ногти впились в ладони. Девушка продолжала повторять эти же слова смотря в зеркало так, чтобы от туда ее взгляд попадал прямо в камеру.

— Скажем, что ее болезнь обострилась, без подробностей. — Гарлоу согласился с Алисой и они передали Соломку Жанне.

Дальше привели Историка. Опять тотальное спокойствие, даже когда у него брали кровь, даже когда Алиса провела процедуру иглоукалывания, параллельно показывая Бобу самые опасные точки на человеческом теле, хоть он и дергался, но чисто рефлекторно. Возможно, он не принимает успокоительных (так говорила Алиса), но его терпение говорило об обратном.

— И что же нам написать о нем в отчете? — Засомневался Боб. Этого парня он меньше всего подозревал в ночном происшествии.

— Напиши что он в норме, прогресса нет, как обычно. — Помогла Жанна.

— Все нормально. — Успокоил Историк интерна. — Я не из тех людей, о которых много говорят, а из тех, которые много рассказывают.

Жених спокойно сидел на сдаче крови, потом стал проситься в палату, но от шоковой терапии ему отвертеться не удалось. Похоже, этот метод лечения был у Картера любимым, и использовался ежедневно. Боб пытался сказать, что он не мог проводить такую процедуру, но Алиса, даже не спрашивая, сказала, что ему как и в прошлый раз нужно только менять напряжение.

Хоть он и хотел отомстить пациентам, но чувство меры не терял. Поджарить кого-то из них живьем это слишком, как бы он не любил своего брата.

Взять кровь у Артиста было очень проблематично: он чудесным образом уворачивался от иглы и выскальзывал из хватки как Боба, так и Алисы. В один миг он не просто вырвался, а рванул к ширмам, вырубив по дороге свет. Он с легкостью скакал между белых занавесок. Сначала парень показал мальчика, который забежал в цирковой шатер, потом родителей, которые его от туда вытягивали, и все это он делал с помощью рук (только шатер показал каким-то стаканом), Боб и Алиса даже не ловили его, поражаясь, как он такое вытворяет, но через пару минут Боб опомнился, подкрался к Артисту и вырубил его, найдя ту точку, которую ему недавно показала Алиса.

— Быстро учишься. — Сказала медсестра, укладывая больного на кушетку.

— Я писал об этом в своем резюме.