Темное искушение

Я выдержала его взгляд, не желая показывать свой ужас. К счастью, он не мог видеть холодного пота, проступившего под моей одеждой.

Папа скрипнул зубами.

– Только прикоснись к ней, и…

– Ты отрежешь мне член и затолкаешь его в горло Наде, – скучая, завершил Ронан. – Я и в первый раз услышал.

«Наде?»

У Дьявола была подружка. Мне стало интересно, держал ли он ее запертой в подвале, или то была оперная певица, игравшая Лизу.

– Если объявишься в Москве без приглашения, отправлю тебе дочь по частям в коробках FedEx. Понял?

– За это я отправлю тебя обратно в ад, Дьявол.

– Жду не дождусь, – ответил Ронан. – Скоро созвонимся, Алексей.

Он сбросил звонок раньше, чем папа успел ответить. Телефон тут же зазвонил.

Он выключил его и уставился на меня тяжелым взглядом, от которого по коже побежали мурашки.

– Ты так предана своему папе, – сказал он, хотя глаза его были темнее ночи. – Даже после того, что я тебе показал?

Я не хотела даже думать о том мальчике и о том, что с ним сделали. От этого все внутри переворачивалось и хотелось сомневаться во всем. Но мне не дали времени подумать над всем этим, а прямо сейчас у меня было два варианта: Дьявол или отец. Выбор был прост. Мой взгляд горел убежденностью.

Он дернул челюстью.

– Думаю, в тебе больше крови твоей матери, чем мне казалось.

Мне ненавистно было то, на что он намекал, будто она была кем-то помимо уважаемой женщины, умершей до того, как я узнала ее. Он был лжецом. Он лгал с первой секунды как я его встретила.

Мое тело напряглось, когда он подошел ко мне. Его тень была живым присутствием, которое проникало в грудь и вырывало дыхание из моих легких.

– Ты не должен этого делать, – сказала я ему.

– Снова ошибаешься, котенок, – ответил он, обходя мой стул. – Твой папа заплатит за то, что натворил. – Я выдохнула, когда он потянул мою голову назад за хвост, его голос стал жестче. – Он с ума сойдет, думая о том, что я делаю с его драгоценной дочерью. А когда я закончу с тобой, его голова украсит мою каминную полку.

Я сглотнула.

– Ты болен.

Он пробежался большим пальцем по моим губам, размазывая по щеке кровь с того места, где я прокусила ее.

– У всех свои недостатки, не так ли?

Мой взгляд горел несогласием.

– Маленькая лгунишка, – протянул он. – Я не забыл, как быстро ты кончила на меня… и на всю мою руку, раз уж на то пошло. Сама сказала, что если не я, то найдешь другого. – Его хватка на волосах стала крепче. – Может быть, Альберт тебя устроит.

Мне стало дурно.

Я чувствовала унижение.

Слабость.

Я не знала, переживу ли это.

– Теперь, когда формальности окончены, может быть, дадим твоему папе предварительную картину того, что будет дальше?

Я моргнула, когда он выставил перед нами телефон.

Дьявол был сардоническим и технически подкованным. Мой шея болела от безжалостной хватки, когда он сильнее потянул за волосы, чтобы сделать извращенное селфи.

– Улыбнись.

Щелк.

Глава четырнадцатая

machiavellian (англ., сущ.) – злой, подлый, лживый

Мила

– Ты могла бы по крайней мере попытаться приложить усилия, – сказал Ронан, рассматривая фотографию так, будто разочаровался во мне.

Этот мужчина был встревожен.

Дьявол, разгуливавший по улицам Москвы.

Он спрятал телефон в задний карман и опустился передо мной на корточки. Развязывая веревки на моих запястьях, он рассеянно провел большим пальцем по огрубевшей коже под ними. Эта ласка только вчера убедила меня в том, что он заботится обо мне, но, возможно, теплота была лишь тайным приемом, который злодеи передавали друг другу, чтобы заманить жертву, прежде чем растоптать ее сердце ногами.

– Твой отец такой же сумасшедший, как ты? – бесцветно спросила я.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Не уверен. Никогда с ним не встречался. Но если тебе от этого станет легче, моя мать была такой же садисткой, как и твоя.

Мой взгляд вспыхнул негодованием, но выражение его лица и тот факт, что он был достаточно близко, чтобы дать мне пощечину, сдержали мой ответ. Он предупреждающе посмотрел на меня, прежде чем встал и выключил любительское порно на экране.

Я потерла запястья и встала, морщась от боли в мышцах, настороженно наблюдая, как он прислонился к комоду, сосредоточившись на своем телефоне. Наверное, отправлял это дурацкое фото папе.

Он мог бы вложить гораздо больше силы в ту пощечину: красный отпечаток ладони на моей щеке сделал бы селфи лучше. Я не была так уж уверена, что он хотел причинить мне боль. Может быть, я смогу его образумить. Может быть, мне удастся выбраться из этого с нетронутой душой.

Хотя, к сожалению, вся моя уверенность рухнула, когда он заговорил.

– Твоя одежда, – сказал он, все еще не сводя взгляда с телефона. – Снимай.

Я уставилась на него, дыхание сперло.