Темное искушение

И я люблю тебя, попыталась выдохнуть Клэр. Вместо этого она заплакала от радости и наслаждения.

Несколько часов спустя Малкольм перевернулся на спину и отодвинулся от нее. Клэр лежала рядом с ним, совершенно пресыщенная, и улыбалась теням, танцующим на потолке. Она была так сильно влюблена, что просто парила.

А затем она почувствовала, как вернулась его печаль, словно огромное и тяжелое облако.

Ее сердце разрывалось на части. После такой большой любви, пришла такая сильная боль.

Ты действительно покидаешь меня?

К Клэр вернулась способность ясно мыслить, а вместе с ней пришло осознание того, что между ними только что произошло.

Они занимались любовью. И у Малкольма не возникло никакого демонического желания.

Клэр повернулась на бок, прижавшись щекой к его груди и положив руку на его живот, недалеко от его расслабленного, но великолепного мужского достоинства. Малкольм только что занимался с ней любовью. В этом у нее не было никаких сомнений. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй, каждая ласка были переполнены чувствами и эмоциями. Но было еще кое-что. Она чувствовала, словно они слились воедино на каком-то даже не физическом уровне. Она приникла губами к его коже в поцелуе, и ее сердце, наконец, словно разорвалось пополам.

Он резко сел.

Клэр тоже села вслед за ним, в груди заныло.

Малкольм взглянул на нее, сидевшую с разбитым сердцем, и соскользнул с кровати. В этот миг она почувствовала, что он закрывается от нее. Когда он подошел к камину, она запаниковала. Он тяжело прислонился к каминной полке.

Клэр прислушалась к его мыслям, но ничего не услышала.

Она поднялась с постели.

— Я могу остаться на несколько дней. Может на неделю!

Он не смотрел на нее.

— Я никогда не брошу тебя ради другой. Но ты права. Повелитель должен оставаться один. Так будет лучше.

Ее душили рыдания.

— А кто будет держать тебя в объятиях темными ночами?

Развернувшись вполоборота, он произнес:

— Мне никто не нужен.

А Клэр подумала про себя: Мне нужен ты.

— Нет, девушка. У тебя есть долг перед своей семьей. Если ты их не защитишь, не примешь никакие меры, то кто это сделает?

Клэр сглотнула, не в силах сделать ни единого вздоха. Горе скрутило ее.

— Я думаю, что влюбилась в тебя в самую первую ночь в твоем времени, в ту ночь в Кэррике. Я люблю тебя, Малкольм, и всегда буду любить. У меня больше никогда не будет никого другого.

Он выпрямился и медленно повернулся.

Клэр вздрогнула, потому что от ее слов его глаза наполнились слезами, слезами, которых он бы никогда не пролил. Неужели она действительно может сделать это? Как она может бросить этого мужчину?

Как она может остаться?

— Я знаю. Ты независимая женщина, и в твоем времени женщины ведут собственные сражения и являются лэрдами. Ты — лэрд своего клана, Клэр.

Их взгляды встретились.

Клэр, всхлипнув, кивнула:

— И больше никто.

Его ноздри расширились, а нос покраснел. Он пристально смотрел на нее, и глаза его блестели.

— Не я перенесу тебя обратно, это сделает Иренхат, — он едва мог говорить. — Если я буду нужен, позови меня.

Он тяжело вздохнул. Она никогда не видела его таким страдающим.

— И я приду.

Он отошел от камина, снял плед с крючка на стене, и обернув его вокруг талии привычным движением, вышел из комнаты.

Клэр поняла, что он только что попрощался с нею. Она запаниковала и бросилась за ним.

— Малкольм, подожди!

Не могло все так закончиться. Ей нужно обнять его в последний раз!

Но она лишь увидела его напряженную спину, когда он поднимался по ступенькам, ведущим на крепостную стену.

И Клэр знала, что он не собирался останавливаться или поворачиваться назад. Он уже попрощался с нею.

Все было кончено.

Глава 21

Нью-Йорк, наши дни

Клэр оказалась на своей кухне совершенно одна. Она боролась с захлестнувшим её потоком боли, вызванной скачком во времени на шесть веков вперед, и очень хотела, чтобы эта боль поскорее отступила. Клэр не представляла, сработал ли ее расчет во времени, но, когда она, наконец, выпрямилась, все еще задыхаясь, но все же целая и невредимая, то сразу поняла, что ее магазин являет собой настоящее место преступления. Повсюду были растянуты полицейские ленты с надписью «Не пересекать».

Перемещение вызвало сильную боль, голова ее раскалывалась, но ничто не могло сравниться с муками разбитого сердца. Клэр понимала, что всё ещё подавлена потерей Малкольма. Покинуть его было самым сложным из всего, что она когда-либо делала в своей жизни. Она медленно поднялась на ноги, одетая не только в собственную повседневную одежду, но и в лейне с пледом. Иренхат отправил её обратно в XXI век одну — очевидно, его сила была доведена до совершенства.

Она подошла к маленькому телевизору на кухонной стойке и включила его. Невероятно, уже 5-е августа. Данрок она тоже покинула 5-го августа, только на пятьсот восемьдесят лет раньше.