Темное разделение

Луч фонаря вырывал бледный лоскут пространства из темноты, обнажая осыпающиеся кирпичи и засохшую вековую грязь. Пауки и черные жуки пробегали перед ними, и чем глубже они заходили, приближаясь к самому сердцу дома, тем тени становились толще и зловоние усиливалось. Гарри заметил, что Анжелика поискала в кармане платок и приложила его ко рту, но тут она сказала:

— К счастью, прямо перед выходом я приняла ванну с ароматизированной солью. Мне кажется, я все еще чувствую ее запах, а ты?

— Ну конечно! — сказал Гарри, неожиданно почувствовав радость оттого, что Анжелика вместе с ним.

Затем он остановился, и она тоже, потому что из глубин старого дома донесся слабый звук. Они замерли, стараясь даже не дышать. Ничего. Возможно, игра воображения. И затем звук повторился, легкий, хрупкий. Раздался слабый скрип из угла, и Гарри посветил туда. Небольшое пушистое тельце с длинным хвостом пробежало и скрылось из виду.

— О господи, — сказала Анжелика. — Надеялась я, что уж этого мы не увидим. Гарри, дорогой, стань Крысоловом и прогони их всех.

— Все в порядке. Она убежала. Я выдержу твой приступ истерики по полной программе, когда мы выберемся отсюда. Может быть, ты вернешься в машину и подождешь там?

— И упустить шанс когда-нибудь рассказать эту историю за обеденным столом? Дорогой! — сказала Анжелика с упреком, и Гарри ухмыльнулся.

— Хорошо. Вперед и вверх.

— В любом случае, с тех пор как ты увидел Симону, ты хотел предстать перед ней в образе романтического рыцаря в блестящих доспехах, не правда ли? — сказала она проницательно, и Гарри посмотрел на нее.

— Ты путаешь меня с кем-то, у кого есть сердце, Анжелика.

— Не думаю. И к тому же мне кажется, что ты подойдешь Симоне. — Она взглянула на него и сказала: — Гарри, дорогой, неужели ты думаешь, что я не знаю, что тебе все это время была нужна Симона?

— Ну…

— Но нам было так хорошо последние недели, правда?

— Анжелика, — сказал Гарри, — ты уникальная женщина. Не могу представить себе, чтобы кто-то еще смог бы устроить сцену прощания в такой ситуации. В самом деле, по своему опыту…

— Простирающемуся по всем континентам и нациям?

— Ты знаешь, — сказал Гарри, подождав, — если ты не оставишь привычку цитировать, люди начнут думать, что ты умна.

— Но за циничными словами я прячу сердце.

Прежде чем Гарри смог придумать, что ответить на это, она сказала:

— Давай лучше закончим осматривать эту историческую достопримечательность. Не знаю, как ты, но я очень рада, что совершенно несведуща в истории: я даже не хочу думать о первоначальном назначении всех этих комнат, а ты?

— Я стараюсь не думать об этом.

В самом конце дома они нашли длинную сырую комнату, где удушающий запах человеческого отчаяния был таким сильным, что им показалось, что они упираются в стену. Там были высокие зарешеченные окна и гнилой, изъеденный червями пол.

Анжелика сказала шепотом:

— Там что-то на другой стороне, похоже на крышку.

— Это крышка колодца, — сказал Гарри через мгновение. — О господи, ну конечно! Это колодец, Анжелика. Его Симона фотографировала! То, что было внутри!

— Да, я вижу. Но что это значит? — спросила Анжелика. — Как все связано? И должны ли мы заглянуть внутрь, потому что…

Она замолчала. Звук, который они оба слышали раньше — который приняли за шум пробежавшей крысы, — донесся вновь. И теперь он точно шел снизу.

— Кто-то стучит в стену или обо что-то еще, — сказал Гарри через мгновение.

— Кто-то стучит? Симона? — Они переглянулись. — Возможно ли это?

— Не знаю, но мы должны спуститься и проверить. Здесь, кажется.

Через несколько минут они нашли каменную лестницу и стали осторожно спускаться. Стены сочились сыростью и конденсатом, и, когда Гарри поднял фонарь, он высветил плесень на потолке.

Они спустились вниз и там, в свете фонаря, увидели расположенные вдоль стен ряды железных прутьев. Это были огромные клетки, числом восемь или десять, стоявшие вплотную друг к другу.

Клетки, думал Гарри. Железные клетки. На короткое безумное мгновение он оказался в книге Флоя и увидел Тэнси, в страхе тайно пробирающуюся в эту комнату, чтобы спрятаться от торговцев детьми…

Клетки были ржавые и бесцветные, как гнилые зубы, и они были заполнены старыми листьями и булыжниками. Но в одной клетке что-то двигалось… Внутри железной клетки кто-то был, он в кровь разбил руки о прутья, чтобы привлечь их внимание.

Замок не поддавался минут десять, но куском разломанного камня Гарри все-таки сумел сбить его.

— Рыцарь в сверкающих доспехах, так и есть, — прошептала Анжелика, но когда он сделал передышку, потому что расцарапал руки, она взяла у него камень и начала ломать замок сама.

Когда Симона, полуослепнув от полной темноты, покрытая грязью и пылью, упала в объятия Гарри, Анжелика, которая была ближе всех к лестнице, оглянулась и сказала:

— Кто-то идет.

— Чепуха, — сказал Гарри, — тебе кажется. Я ничего не слышу.

— Нет, подожди, она права. — Симоне удалось устроиться полусидя. — Слушай.

Теперь и Гарри услышал. Кто-то быстро проходил через комнаты наверху.

В глазах Симоны появился страх, и она сжала руку Гарри: