Темнота драконов

– Довольно! – рявкнул Барфер. – Вы оба рисковали жизнью, чтобы спасти друг друга! И вот мы в полушаге от того, чтобы исцелить Рен, а вы тут грызётесь из-за вещей, которые не имеют никакого значения!

Секунды, казалось, тянулись бесконечно, прежде чем Рен и Патч поняли, что могут снова взглянуть друг на друга.

– Прости, – пробормотал Патч, – просто я думал, что ты со мной до конца откровенна, вот и всё. У друзей нет секретов, ты же сама говорила.

Из костра донёсся внезапный хруст. Все отшатнулись, когда пламя вновь поднялось, и в небо с хлопком выстрелили цветные искры.

– Нам предстоит увидеть кое-что ещё! – воскликнула Алия. – Тихо, все! Тихо!

В огне начали проступать картинки, сопровождаемые грохотом раскалывающихся камней.

В дыму проступила камера Патча в Замке Тивискан и его лицо. Он кашлял, задыхаясь от каменной пыли – это был миг, когда на Замок напали.

– Ой-ей, – выдохнул реальный Патч, глядя на собственное лицо.

Алия на секунду растерялась, но затем посмотрела на мальчика и повторила жест, которым он бросил конвертик в огонь.

– Видимо немного тебя тоже попало в заклинание, – сказала она, – судя по всему, тебя где-то держали… Подождите… Это что, темницы Тивискана? Это они! Ты преступник?!

– Всё в порядке, Алия, – вмешался брат Тобиас. – Он…

– Ты знал? – спросила она.

– Знал. Нам не о чем волноваться, мы просто…

Внезапно брат Тобиас замолчал и уставился в огонь. Как и Алия. Как и все остальные.

– Да! – раздался голос.

Сплетённая из волшебного дыма картина изображала узника в железной маске. Он поднял руки и сорвал маску, которая, раскрывшись, упала на пол.

– Да, – сказал узник, закашлявшись и сплёвывая кровь. Патч подошёл ближе. – Да… я… да… я… – узник тяжело сглотнул и перевёл дыхание, – да, я не Гамельнский Крысолов!

Затем появились драконы и забрали человека, на лице которого было написано облегчение. Его бросили в круг огня, который его испепелил.

И в этот самый момент картинка погасла. Дым резко потерял силу. Прогоревшие дрова обрушились в центр костра.

Все взгляды были прикованы к Патчу, даже взгляд Рен. Особенно взгляд Рен.

Патч закашлялся.

– Э… – неловко промямлил он. – Ну. Да. Разве я не говорил об этом?

22

Дети

– И ты обвинял меня во лжи? – возмущённо замахала лапками Рен. – На себя посмотри, дурень! – спрыгнув с его плеча, она подошла к Барферу, который тоже тяжело смотрел на Патча.

Брат Тобиас выглядел поражённым.

– Ты никому об этом не рассказал? – спросил он. – даже когда узнал, что мы с Алией из Восьмерых, ты всё равно молчал?

Патч смотрел вокруг, везде натыкаясь на обвиняющие взгляды.

– А что я должен был сделать? Мне присуждено провести остаток жизни в темнице. Вы хотите, чтобы я начал болтать о последних словах Гамельнского Крысолова и снова оказался в камере? Вот спасибо! Мне больше нравится молчать, – он нахмурился и сложил руки на груди.

Алия, гневно расхаживая из стороны в сторону, остановилась и посмотрела на брата Тобиаса.

– Маски на нём уже не было, – сказала она, – потому он мог сказать что угодно, в том числе соврать. – Ты видела то же, что и я, – покачал головой Тобиас, – видела его глаза. Это не было похоже на ложь.

– Значит это был бред сумасшедшего, – фыркнула Алия, – может он забыл, кем был раньше. Я не знаю.

Брат Тобиас посмотрел на неё, и в глазах его мерцали испуг и сомнение.

– Могли ли мы поймать не того человека?

– Это невозможно! – отрезала Алия. – Мы поймали его с Флейтой, мы знали, какие Песни он играл! И свидетели! Жители Гамельна опознали его! И тот оставшийся ребёнок тоже…

– Хромой мальчик? – спросил Барфер.

Алия глубоко вздохнула.

– Бедный малыш, – она стиснула кулаки, – достаточно было увидеть выражение лица этого мальчика, чтобы понять, что мы взяли, кого надо.

– Но его последние слова! – взволнованно возразил Тобиас. – Почти десять лет он пытался сказать их, сказать, что он не Гамельнский Крысолов!

Алия положила руку ему на плечо.

– Ты зря мучаешь себя, Тобиас. Вспомни, как закончилась наша миссия. Вспомни!

Брат Тобиас медленно и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Мы выследили Гамельнского Крысолова в Ледяных Степях, возле порта Хагена, он отбивался, играя Песни Тьмы, подобных которым я никогда не слышал ранее.

Алия посмотрела на него с внезапной нежностью. – Тогда ты получил свои шрамы. Я думала, что потеряла тебя… – на мгновение она замолчала. – Гамельнского Крысолова эта атака тоже задела, но он ушёл невредимым.

– Но мы всё же смогли его задеть, – возразил брат Тобиас. – Когда мы потом нашли его оглушённым и растерянным. Он едва мог говорить. Но улики очевидны: это был Гамельнский Крысолов, – он кивнул, неуверенность ушла из его взгляда, – что бы он ни сказал перед смертью, всё это ничего не значит. Важны лишь улики, а улики неоспоримо говорят об одном. Это точно он!

Патч всеми силами пытался поверить, что последние слова узника, которые ему довелось услышать, ничего не значили, но не мог. Его беспокоило что-то ещё, что-то в рассказе Алии…