Темные инстинкты

Нижнюю часть лица ее любимого, от носа до подбородка, заливала густая, почти черная на вид кровь. Она стекала с его губ и скул, роняя мелкие капли на воротник пальто. Его глаза казалось стали больше и круглее, как у человека, удивленного и в тоже время дико испуганного. Агата попятилась к стене. Ужас ворвался к ней в душу, цапнул ее сердце ледяными когтями. Она будто очутилась в Провиденсе, том сарае, где ее любимый, милый Реджи поедал мертвую плоть выкопанного из могилы мертвеца.

− А черт, не успел!

Из-за угла появился человек. Агата даже не сразу заметила это. В шоке, она не узнала раздосадованный голос доктора Артура. Тот спешил сквозь переулок, то и дело оглядываясь себе за спину.

Чавкающий Реджи проигнорировал прошедшего мимо него Артура.

− Так и знал, что понадобится, − проговорил он сам себе и достал из кармана мехового пальто тонкую, не больше пальца ампулу. Он быстро отвинтил верхушку ампулы и приложил горлышко к губам девушки. Приторная жидкость намочила губы и Агата тут же их облизнула. Этого хватило для снятия шока и оцепенения.

− Артур? Что… что происходит?

Доктор молчал. Он отошел от нее и встал ближе к Реджи. Тот все еще расправлялся с трупом. Он его не ел. Это точно.

− Господи, Артур! Посмотри! Реджи — остановись!!

Она ринулась к мужу, но Артур перехватил ее и отодвинул в сторону.

− Все в порядке Агата! Но сейчас лучше его не трогать и не отвлекать. В таком состоянии он слабо владеет собой и может тебя не узнать.

− Что с ним? Что происходит!? В каком еще состоянии!?

− Прошу тебя, не кричи! Возьми себя в руки, Агата.

Но голос доктора не успокаивал. Он злил.

− Что ты натворил, Артур?

− Спас Реджи жизнь. Выпад был хорош. Спорить с правдой трудно. Он спас Реджинальду Говарду жизнь. Он никогда не бросал это Агате, даже тогда, когда она увидела их первый раз в том страшном сарае у кладбища. И даже когда Агата желчно стегала его едкими словами о неудачах помочь Реджи тоже не бросался этим.

Я спас ему жизнь.

Агата пришла в себя гораздо быстрее, чем в прошлый раз. И в этот раз ужаса было меньше. В ее глазах заклубилась ярость.

− Что ты сделал на ЭТОТ раз? Не голос. Рычание.

Что с моим Реджи!?

Пока ее возлюбленный допивал свою жертву, Артур, дабы избежать истерики решил все ей раскрыть.

− Это прогресс Агата, вот что это.

Взгляд Агаты в этот момент, казалось мог бы расплавить весь снег вокруг.

− Теперь ему не нужна трупная плоть. Сейчас цикл его состояний значительно удлинен, почти на три месяца, а не как ранее, когда удавалось продлить стабильное состояние всего на несколько недель.

− Как давно?

Артур замялся. Реджи сейчас ему не помощник. Решив, что все равно скрываться уже нет смысла, ответил:

− С 1995 года. Когда вы переехали в Чикаго мои исследования относительно Реджинальда как раз подошли к новой фазе. Помнишь, с 1928 года, когда вы жили у меня почти пять лет? А затем ты ушла, не в силах более выносить мучения и неудачи? Помнишь, как ты бросила его? И как он после нашел тебя (тогда в первый раз)? Кажется, где-то в районе Сиэтла, да? В общем к 1941 году пришлось свернуть свои исследования. Мы с Реджинальдом тогда путешествовали по границе с Канадой; уже тогда мне удалось добиться того, что ему требовалось пополнять трупным ядом свой организм лишь раз в несколько месяцев, но сам способ меня пугал, ты знаешь.

Не просто пугал — вводил в ужас. Он так и не разгадал, каким образом эликсир повлиял на болезнь бешенства. Доктор Артур внимательно следил за тем, как развивалась медицина и какие появлялись способы и методы лечения. Но за все эти годы ничего существенного так и не разработали. Артур применял разные методы и способы (кроме алхимических), и внедрял в организм Реджинальда различные настойки и препараты. Делал уколы и даже прогонял кровь. Бешенство не излечимо оставалось в организме, а эликсир причудливо мутировал таким образом, что Реджинальду требовалось именно умирающие и разлагающиеся клетки.

− Мы очень тогда сблизились. Хотя ты наешь, Агата, как я тогда уже относился к тебе и к Реджинальду.

− Ты так и не справился.

Артур выдохнул. Он устал. Устал терпеть поражение за поражением. Устал видеть, как несчастен Реджинальд и какой болью захлебывается Агата. В первые за свое время доктор Артур готов (или почти готов) был опустить руки. Череда неудач и провалов едкими шипами впивались в не унимающийся разум доктора; а сердце кровоточило от страданий тех, кто поверил его гению.

− Я все не мог понять, как он находит тебя. Ты знала, что он реально отыскивал тебя все эти годы, вплоть до 1994, когда я сказал тебе, что возможно мы решили проблему влияния бешенства на организм Реджинальда и теперь вы можете жить?

Не знаю, как, но он тебя чует, Агата. Чует твою кровь, смешанную с эликсиром. Чует не в смысле как собака, а на клеточном уровне.