Темные отражения

– Это все из-за меня? Поэтому ты не хочешь ничего говорить? Хочешь, чтобы я позвал Толстяка?

Я не нашла в себе сил ответить.

– Руби, черт возьми, ты меня пугаешь!

– Вот и хорошо. – Я скомкала его свитер и швырнула в темноту так далеко, как только смогла.

Лиам прерывисто вздохнул и оперся рукой о ближайшее дерево.

– Хорошо? Что в этом хорошего?

Только сейчас я поняла, что Клэнси пытался сказать мне сегодня вечером. Когда наши с Лиамом глаза встретились. Шум крови в ушах превратился в рев. Я закрыла глаза, приложив оба запястья ко лбу.

– Больше не могу, – прорыдала я. – Почему ты просто не оставишь меня одну?

– Потому что ты никогда меня не бросала.

Зашелестела трава – Лиам подошел ближе. Воздух вокруг раскалился, в нем появилось знакомое напряжение. Охваченная яростью, я стиснула зубы. Лиам находился чересчур близко, и контролировать себя я уже не могла. Зато могла повредить.

Он отнял мои руки от лица, но я не позволила ему проявлять заботу. Вложив в удар все силы, я оттолкнула его назад. Лиам покачнулся.

– Руби…

Я толкала его снова и снова, с каждым разом все сильнее. Это был единственный способ выразить свои чувства. Перед внутренним взором проносились его яркие воспоминания. Окончательно приперев его к дереву, я вдруг поняла, что плачу. С такого расстояния нельзя было не заметить свежую царапину под левым глазом и образовавшийся вокруг синяк.

Губы Лиама приоткрылись. Руки легли на мои бедра.

– Руби…

Я одним махом преодолела разделяющее нас пространство. Запустив руку в его мягкие волосы, второй сжала ткань его рубашки. Едва наши губы соединились, как внутри что-то сжалось. Мир исчез. Пропало гудение цикад и серые стволы деревьев. Сердце билось где-то в районе горла. Сильнее, сильнее, сильнее – пока звук не стал невыносимым. Тело Лиама расслабилось под моими руками, отвечая дрожью на каждое прикосновение. Я не могла им надышаться. Мне хотелось вобрать в себя запах кожи, дыма, чего-то сладкого – всего Лиама. Я чувствовала, как его пальцы касаются моих ребер. Лиам обвил меня руками и притянул ближе.

Я едва удержалась на носочках. Мир завертелся перед глазами, когда губы Лиама коснулись моей щеки, затем подбородка, а потом того местечка на шее, где билась жилка. Он действовал настолько уверенно, словно подобное случалось с ним и раньше.

Я даже не заметила, как слились наши губы. А потом уничтожить чудесное мгновение было уже невозможно. Его кожа была теплой, а прикосновение легким, как перышко, почти благоговейным. Но в миг, когда его губы вновь отыскали мои, сладкое марево растворилось без следа.

Воспоминание о лице Клэнси, целовавшем меня так же, как сейчас Лиам, вырвалось на поверхность, сметая все на своем пути. Образ казался настолько ярким, словно принадлежал не мне, а кому-то другому.

И тут до меня дошло, что не одна я его вижу.

Как, как, как? Такое невозможно, разве нет? Воспоминания поступали ко мне, а не от меня.

Лиам замер на месте, затем отстранился. По его лицу все было понятно.

Я набрала в грудь побольше воздуха.

– О господи, прости, я не хотела… он…

Лиам перехватил мои запястья, вынуждая меня придвинуться ближе к нему. Затем обхватил ладонями мое лицо и откинул назад волосы. Мы тяжело дышали. Я попыталась вывернуться. При мысли о том, что Лиам мог обо мне подумать, я сгорала от стыда и животного страха.

Следующие слова Лиам произнес спокойно и четко:

– Что он сделал?

– Ничего…

– Не лги, – попросил он, – пожалуйста, не лги мне. Я чувствовал это… Тело будто… Боже, словно превратилось в камень. Ты испугалась – я чувствовал, как ты испугалась!

Его пальцы скользнули по моим волосам. Лиам наклонился ко мне.

– Он… – Я запнулась. – Он попросил меня показать воспоминание, и я согласилась. Но освободиться уже не смогла. Не могла даже пошевелиться. А потом потеряла сознание. Не знаю, что он сделал, но было больно. Очень больно.

Лиам прижался губами к моему лбу. Его руки напряглись и дрожали.

– Иди в общежитие, – Лиам не позволил мне возразить. – Начинай собирать вещи.

– Ли…

– Я поищу Толстяка, – добавил он. – Уходим сегодня ночью.

– Мы не можем, – возразила я. – Ты же знаешь. – Но Лиам уже шел по темной тропинке. – Ли!

Я вернулась, чтобы отыскать и надеть свитер, но дрожь ушла лишь после того, как я последовала за Лиамом к лагерю.

Когда я вошла в общежитие, Толстяк лежал на кровати и читал книгу.

– Что происходит в мире?

– Мы уходим, – сказала я. – Собирай вещи – чего ты пялишься? Пошевеливайся!

Я едва закончила рассказ о том, что натворил Клэнси, когда в дверь ворвался Лиам. При виде нас он прерывисто выдохнул.

– Боялся, что не найду вас, – Лиам посмотрел на Толстяка. – Вы готовы?

Я надела мешковатую футболку и протянула Лиаму куртку, которую он тут же вернул мне. Толстяк зашнуровал туфли, застегнул чемодан, молча выключил свет и шагнул в темноту.