Темные удовольствия

Они не заметили, как руки Беккета сжались в побелевшие кулаки, когда она произнесла это прозвище. Сорен и Колетт отошли от Беккета, не удостоив его взглядом, оставив его одного посреди коридора, в бурлящем водовороте эмоций. Я задавалась вопросом, как долго он планирует стоять там, не давая мне сбежать, как вдруг он поднял руку и яростно вытер глаза.

Он плакал. Рыдания сотрясали его костлявые плечи. Вся его прежняя бравада и сила рассыпались в прах, теперь, когда он остался один. Я отвела глаза, понимая, что вторглась в очень личный момент. К сожалению, у кресла, за которым я пряталась, были другие идеи. Я попыталась сдвинуть затекшие ноги, и чертово кресло заскрипело по полу. Звук был тихим, но, учитывая обстоятельства, прозвучал оглушительно.

Стоит ли мне спрятаться получше? Но куда мне пойти? Прежде чем я успела принять решение, в поле моего зрения появились кроссовки.

Беккет стоял прямо передо мной.

— Кто ты? — сердито спросил он.

Я медленно подняла голову. Его лицо было искажено гневными красными пятнами на щеках. Глаза метали молнии и пришлось приложить все усилия, чтобы выдержать его взгляд. Он был красивее, чем я думала раньше. Его лицо состояло из множества несовпадающих частей, совершенно не подходящих друг к другу, но однажды это изменится. Адамово яблоко подрагивало на тощем горле, пока он проглатывал последние слезы. Следы соли прожгли дорожки на его покрасневших щеках, — явное свидетельство того, что он плакал.

— Я… я здесь со своей мамой, — сказала я.

— И почему ты шныряешь повсюду? Надеешься увидеть то, чего не должна? Ищешь горячие сплетни об Андерсонах? Или, может, пытаешься что-то украсть?

— Что?! Нет, конечно, нет!

— Или твоя мама — одна из шлюх Сорена? Разве она не получила уведомление о том, что он надел кольцо на «вкус недели»? Он, вероятно, перестанет спать с кем попало на пару месяцев или около того. Твоей маме стоит вернуться позже. В любом случае, мой отец, должно быть, действительно отчаялся, если приводит домой шлюх с детьми.

Я вскочила на ноги прежде, чем смогла остановить себя.

— Эй, не называй так мою маму, идиот!

Он схватил меня за руку, когда я толкнула его в грудь.

— Как ты меня назвала? — Его глаза впились в мои.

— Идиот. Моя мама — уборщица, а не одна из подружек твоего отца или как там их.

Он дернулся, как будто я дала ему пощечину.

— Уборщица?

Я кивнула. Между нами повисла тишина, и мой взгляд переместился на его щеку. Когда он слишком долго молчал, моё любопытство взяло верх.

— Этот мужчина — твой отец? — почти прошептала я.

— Очевидно.

— Что случилось с твоей мамой? — услышала я свой вопрос. Почему я это спросила? Что со мной было не так? У меня никогда не было особого фильтра между мыслями и моим ртом, а тайну случившегося с его биологической мамой было трудно игнорировать.

Озадаченное выражение лица Беккета посуровело, и он нахмурился, глядя на меня.

— А что?

Я пожала плечами.

— Просто интересно. Ты в порядке? — добавила я.

Это была ошибка, я сразу же это поняла. Мальчик напрягся и отступил от меня. Был момент, когда я увидела его боль. Что-то ужасное и печальное случилось с его матерью. Это было источником его ярости; я поняла это по доле секунды уязвимости на его лице. Затем гневная маска встала на место.

Он окинул меня взглядом с ног до головы, усмешка исказила его черты.

— Ты спрашиваешь, в порядке ли я? Дочь уборщицы?

От его холодного смеха у меня по спине пробежал холодок.

— Ты была бы менее жалкой, если бы была дочерью одной из шлюх моего отца. По крайней мере, твоя мать получала бы хорошие деньги. — Он поднял с пола мой комикс. — Вместо этого ты не только отброс, но и нищий отброс.

Он вырвал иллюстрированную страницу, прежде чем я успела его остановить. Я боролась за свою мангу, но к тому времени, как мне удалось выхватить ее из его цепких рук, она была полностью порвана. Он бросил разорванные листы на пол.

— Приберись, Золушка, или пусть это сделает твоя мама. Мне все равно, — сказал он, в его голосе прозвучала скучающая злоба, затем повернулся на пятках и зашагал прочь.

Гнев подступил к горлу, на мгновение лишив меня дара речи. В голове пронеслись последние несколько секунд. Этот хулиган думал, что может вот так просто унижать меня? Ну уж нет.

— Мне жаль, что твой отец так сильно ненавидит тебя… Держись, крутой парень. Однажды все наладится! — окликнула я его, мой голос сочился слащавой фальшивой заботой. Я никогда не умела молча сносить обиду.

Он остановился как вкопанный посреди мраморного коридора, его руки снова сжались. В яблочко. Я задела его за живое, и он заслужил это за то, что порвал мою мангу. Я вздернула подбородок и приготовилась встретить его жестокость лицом к лицу, когда до нас донесся голос.

— Господин Беккет? Вы уже вернулись из школы? Я не знала, прошу прощения. — Миссис Линтон пронеслась мимо меня и остановилась возле взбешенного мальчика.

Он смотрел прямо на меня, даже не удостоив взглядом заискивающую экономку.

Я повернулась и подобрала свою порванную книгу, запихивая обрывки в рюкзак.