Темные удовольствия

— Я пойду помогу маме, — пробормотала я, избегая сердитого взгляда мальчика и неодобрения миссис Линтон.

Как она его назвала? Господин Беккет. Пристрелите меня немедленно, что за богатый болван.

— Как тебя зовут? — потребовал Беккет и протянул руку, чтобы схватить меня, когда я попыталась проскользнуть мимо него.

Я остановилась, пытаясь вырвать свое запястье из его крепкой хватки.

— А что?

— Не задавай вопросов, девочка. Что бы сказала твоя мать о твоих манерах? — упрекнула миссис Линтон. — Назови нам свое имя, или вы оба можете отправляться домой прямо сейчас.

Я проглотила свой отказ. Какая разница, знал ли он мое имя? Похоже, я могла стоить маме работы. Чувство вины обволокло мой язык, и я подняла глаза на хулигана.

— Ева. Ева Мартино.

— Ева, — повторил он. — Ева Мартино. — Звучало так, будто он запоминал наизусть.

Мне ни капельки не понравился расчетливый блеск в его глазах. Он наклонился и удержал меня на месте, чтобы тихо прошептать:

— Ты — труп, Ева Мартино.

— Мне… мне нужно идти, — пробормотала я, вырываясь из его хватки и спеша в сторону комнаты, где я в последний раз видела маму.

На этот раз он отпустил меня.

Беккет

15 ЛЕТ

Мой пятнадцатый день рождения стал моей первой большой вечеринкой в Клифф Поинте. Отец почти не бывал дома, так что ему было все равно. С тех пор как умерла мама, он редко появлялся в нашем доме в Хэйд-Харборе, бросив меня на мачеху.

Колетт.

После маминой смерти мне потребовалось много времени, чтобы снова почувствовать себя дома в Клифф Поинте. Я мучил себя мыслями о том дне, сожалениями. Мне мерещилось, как она исчезает в коридорах и проскальзывает в комнаты. И все же мне было комфортно с ее призраком.

Все это прекратилось, когда появилась Колетт. Отец женился на ней еще до того, как я с ней познакомился. В тот день, когда Ева Мартино стала свидетельницей моих слез, я знал Колетт всего две недели. Тогда я думал о ней только как о раздражающей подражательнице любящей матери.

Я понятия не имел, что она еще хуже.

Намного, намного хуже.

Вечеринка в честь моего пятнадцатилетия по какой-то дурацкой причине была оформлена в гавайском стиле. В бассейне было полно тематических поплавков, детям подавали фруктовые коктейли (родителям — алкогольные), и все были одеты в свои лучшие гавайские наряды.

На мне были футболка и шорты — именно то, что я надел бы на Гавайях.

Присутствовали все друзья Колетт. К счастью, она разрешила мне пригласить нескольких школьных друзей. Мне нужны были только Маркус Бэйли и Ашер Мартино, два моих лучших друга и товарищи по хоккейной команде.

К сожалению, Ашер привел с собой свою сестру-близнеца Еву.

Еву, ту самую девчонку, которая шпионила за моей распавшейся семьей в самый неподходящий момент. Отважную маленькую Золушку, которая раздражала меня с первого дня, но была в безопасности от моего гнева из-за того, кем был ее брат.

— Бек! — Колетт настаивала на том, чтобы называть меня тем же прозвищем, которое использовала моя мать. Каждый раз, когда она произносила его, я ненавидел ее еще больше. Что было настоящим подвигом, если учесть, что большая часть моего сердца уже почернела и сгнила от ненависти к женщине, которая жила со мной. И все же мне это удавалось.

— Пойдем, поможешь мне кое с чем в домике у бассейна, — сказала она, проносясь мимо меня в белом купальнике и туфлях на высоких каблуках. Женщина считала себя сексуальной, но на самом деле ее внутренняя сука сквозила во всем, что бы она ни носила.

Я послушно последовал за ней к домику у бассейна. В последнее время Колетт вела себя со мной по-другому, и мне это не нравилось. Ее взгляд задерживался на мне, когда я плавал, а руки иногда скользили по моим плечам или похлопывали по бедру. Возможно, она думала, что мы наконец сближаемся, формируем настоящие семейные узы. Она понятия не имела, что я не собирался давать ей и шанса на сближение.

В домике у бассейна было душно, что вполне объяснялось теплой августовской погодой.

— В чем дело? — сразу же спросил я.

— Мне нужна помощь, чтобы нанести крем от загара. Я не хочу становиться слишком темной, — пожаловалась Колетт, хватая с полки флакон с SPF 100 и протягивая его мне. Колетт была одержима белым цветом, и это увлечение распространялось на защиту ее кожи от малейших солнечных лучей. Эта женщина была чокнутой.

— Может, тебе стоило бы немного загореть, — пробормотал я. — Это ведь полезно, верно?

Она начинала напоминать восковую фигуру.

Колетт ухмыльнулась мне.

— Беспокоишься о моем здоровье, Бек?

— Не называй меня так, — процедил я. Колетт знала, как сильно меня это раздражает, и только поэтому никогда бы не остановилась, но я должен был выразить свое несогласие. Пока я протестовал, я мог выжить, слыша мамино прозвище из уст Колетт.

— Без разницы, давай, намажь мне спину кремом.

Она села и откинула свои длинные, обесцвеченные волосы в сторону, обнажив глубокий вырез купальника.

Меня охватило отвращение. Она хотела, чтобы я прикоснулся к ней? Я бы предпочел умереть.