Темные желания

И вроде бы у нее не было причин нервничать, в конце концов, она уже далеко не девственница и с ней делали почти все, что может сделать с женщиной один мужчина, но все-таки вся радость торжеств омрачалась одной мелкой мыслишкой: «Теперь ты не сможешь сбежать…»

Во время свадебного приема Джоанна выглядела расслабленной и довольной, но проведя с ней уже столько времени, граф не мог не понять, что это все сплошное притворство. Джоанна нервничала. Ему в голову пришла всего одна возможная причина: она боялась первой брачной ночи, что было более чем странно, учитывая, сколько времени она была его любовницей. Он раздумывал, что лучше: оставить ее в покое в эту ночь или все же воспользоваться своими новыми правами мужа? Сам он успел соскучиться по Джоанне и ее умениям и потому склонялся к мысли что «ничего особенного» скорее успокоит ее, чем его попытка отсрочить первую брачную ночь.

И все-таки, когда гости разъехались и он провожал Джоанну наверх, он поцеловал ей руку и сказал:

— Джоанна, помни, у тебя всегда есть право отказаться входить в мою спальню.

— Спасибо, милорд. Не сегодня, — сдержанно ответила она.

Да, не сегодня. За это он был ей благодарен.

— В таком случае, пойдем.

С коротким поклоном он открыл перед ней двери своей комнаты. Она переступила порог, впервые в качестве жены. Не сдержавшись, сцепила руки перед собой в замок, но тут же опомнилась и опустила их вдоль тела. Глаза ее по привычке уперлись в ковер.

Граф закрыл за собой двери. При виде несчастной, напряженной жены, в нем поднялись все его темные страсти, но он умел держать их в узде и выпускать на свободу постепенно. И потому он не стал подходить к ней. Вместо этого сначала налил себе вина. С бокалом в руке подошел к Джоанне. Невинная невеста, да и только. Он усмехнулся, смочил палец в вине и этим пальцем не спеша провел по ее верхней губе. Джоанна тяжело сглотнула.

— Посмотри на меня, — приказал он. Она подняла на него свои тревожные глаза. Он снова смочил палец в вине и провел по ее второй губе. Теперь ее рот был расслаблен, а губы мягкими. Он не стал сдерживать свое желание поцеловать эти губы. Возможно, впредь ему придется сдерживать множество своих желаний, но к чему избегать поцелуев? Да, они свидетельствуют о некоторой нежности, о близости, но он не боялся этого. В одной руке у него был бокал, другую он положил на талию Джоанны, не для того, чтобы прижать женщину к себе и вовсе не для того, чтобы помешать ей вырваться, если вдруг она захочет этого, а для того, чтобы почувствовать ее настроение.

Ее губы отвечали на его поцелуи, а напряжение уходило из ее тела. Довольный результатом, он отстранился и несколько холодно улыбнулся. До сих пор у него не было никаких планов на брачную ночь, но во время поцелуя множество разных видений заполонили его мозг, и некоторые из них он собирался воплотить в жизнь в эту ночь.

— Сними кринолин.

— Я не смогу справиться сама, милорд. Прошу вас…

Он помог ей снять конструкцию.

— Руки за спину, — шепотом приказал он, проведя указательным пальцем по ее щеке.

Он достал из ящика давно припасенные черные ленты. Одной из них связал ее запястья за спиной. Другой закрыл ей глаза. Третью обвил вокруг ее шеи, благоразумно оставляя припуск, и спустил за спиной к запястьям. Контраст белоснежного подвенечного наряда и черных лент был совершенен.

Джоанна поначалу испугалась, когда он завязал ей глаза, потому что ей не нравилось находиться в неведении относительно его чувств и намерений, но он сделал это не очень тщательно, так что осталась небольшая щель, в которую она могла подглядывать. В эту щель Джоанна могла разве что следить за его передвижениями по комнате, что, впрочем, не давало ей никаких преимуществ, ведь она не собиралась убегать от него. И все равно так ей было намного спокойней.

Она увидела, что его ноги двинулись по направлению к креслу, потом услышала, как он садится.

— Подойди ко мне. Достаточно. Встань на колени. Голову опусти на пол.

В этот раз он остановил Джоанну, прежде чем она встала между его ног. Она устроилась на полу так, как он сказал, старательно прогнувшись в спине. В этой позе, она знала, главной была попка. Эта поза, впрочем, давала ей одно преимущество: повернув голову, теперь через щель в своей повязке она могла видеть его лицо.

Повисло минутное молчание, но Джоанна не беспокоилась по этому поводу. Она знала, что граф наслаждался зрелищем.

Он потянулся, схватил ее юбки и откинул их на спину Джоанны, чтобы открыть для себя более интимный вид. Под платьем оказались только чулки, без всяких панталон. Он усмехнулся.

— Какая… порочность.

Джоанна не поняла, остался он доволен или нет.

— Ты весь день проходила в таком виде?

— Нет, милорд. Я сняла панталоны в последний раз, когда была в дамской комнате.

— И никто ничего не заметил?

— Надеюсь на это, милорд.

— Я не заметил, даже когда освобождал тебя от этого сооружения, — он кивнул в сторону кринолина.

Джоанна не знала, намеренно он успокоил ее или случайно, но его слова разрешили по крайней мере одно из сомнений в ее душе.