Темный Демон (ЛП)

Ее бедра инстинктивно выгнулись к нему, живот напрягся, и с уст сорвался стон. Викирнофф удерживал ее, лаская груди, пока тело не охватил огонь, и только он мог потушить бушующее пламя.

С каждым движением языка и зубов Наталья инстинктивно тесней прижималось к крепким мускулам. Лоно стало мокрым, скользким и жаждущим его. Она сознательно полностью открыла свой разум для него. Поделившись энергией собственного желания, подогревая тем самым его потребности. Независимо от его желаний она это исполнит, и Наталья ожидала от него аналогичной реакции.

Его рука скользнула к животу и маленькому колечку, которое его так заинтересовало, затем опустился ниже к брюкам.

– Сними их, – приказала она, и, наклонившись, лизнула твердые соски, – Викирнофф поторопись. Избавь меня от одежды. Она раздражают кожу.

Он сознательно грубо стащил их, возбуждая еще сильней, и, оттеснив их вглубь пещеры, вновь завладел ее ртом, прижал крепко податливое тело к своему.

Наталья застонала, не в силах сдержать небольшой вздох, наплевав, что он осознает, как сильно ей хочется закричать от урагана удовольствия пронесшегося по телу. Бедра прижались к нему, желая, нет, требуя большего. В награду он сжал грудь в ладонях, большими пальцами дразня соски, поглаживая и лаская, вызывая волны дрожи по телу и глубоко внутри утробы.

– Больше! – прошептала она, стремясь испытать все до капли.

Он стал покусывать подбородок, поддразнивая горло, затем прикусил налитые груди. Он со своей не дюжей силой с легкостью поднял ее, прижав к стене, пока изучал пупок и нежными, словно крылья бабочки, поцелуями порхал по животу.

У нее мгновенно перехватило дыхание. Наталья попыталась обхватить его ногами, такая разгоряченная и влажная, она просто нуждалась в разрядке, но он приподнял ее на выступ, усадив там. Викирнофф рывком развел ее бедра. Прохладный ветер пронесся по ее разгоряченному естеству, но ничто не могло унять жар или остановить ноющую потребность.

Наталья могла услышать собственное сердцебиение, неровное дыхание, его запах на ней. Особое клеймо, предъявление права, которое никогда не исчезнет. Она всеми фибрами ощущала это, и тело напряглось на грани боли. Ей хотелось кричать. Его ладонь накрыла лоно, распаляя страсть. Наталья дернулась, тело скрутило от жажды. В ушах шумело, а естество пульсировало. Его палец проник внутрь.

От легкого нажатия она кончила, рассыпавшись на мелкие осколки, и даже при всем желании не смогла бы скрыть своей реакции. Она встретилась с ним взглядом. Наталья обожала его лицо, мужественные черты, глубокие морщины, перед ней было лицо воина. Она провела кончиком пальца по морщинкам, губам, не прерывая зрительного контакта, упиваясь интенсивностью своего желания, ощущения его разума и то, как Викирнофф балансировал на грани контроля.

– Я хочу тебя, Наталья, – хрипло произнес он. Пальцы погрузились еще глубже, и она не смогла сдержать призывно выгнувшиеся бедра, каждый мускул сокращался, а от удовольствия замирало сердце.

– Я знаю, Викирнофф. И я тоже хочу тебя, – она с трудом смогла сосредоточиться и произнести слова, задыхаясь, когда пальцы вышли, чтобы затем вновь погрузиться еще глубже.

Он покачал головой.

– Я подразумеваю именно это. Хочу, чтобы ты поняла, мне не нужна другая. Только ты.

Она закричала, когда он убрал пальцы, затем схватил ее бедра руками и втиснулся между широко разведенных ножек.

– Посмотри на меня, ainaak sívamet jutta, я хочу, чтобы ты знала, с кем ты.

Их взгляды скрестились.

– Я это точно знаю.

Каменная эрекция подрагивала на грани боли, и он не мог больше сдерживаться. Он должен оказаться глубоко внутри нее, там, где и должен быть. Они навсегда связаны между собой самой судьбой. Карпатец вошел во влажную, скользкую и жаждущую плоть.

Наталья застонала, и звук почти разрушил ее, пронизывая тело вибрацией, в то время как плотно обхватившая плоть поглаживала и ласкала член. Викирнофф удерживал ее взгляд пока входил в женское податливое тело, обхватившее его словно кулак. Дыхание стало затрудненным, он жаждал ее, стремясь проникнуть еще глубже. Снова и снова. Хотел похоронить себя так глубоко, чтобы она никогда его не покинула.

Наталья дрожала от удовольствия. Пальцы впились в бедра, удерживая ее на месте. Викирнофф начал двигаться, длинные мучительные выпады, отнимающие у нее способность думать. Наталья могла только чувствовать, впиваясь ногтями в его руки, и держаться, пока он входил в нее жестко и глубоко, скользя между влажными складками. Она непрерывно выкрикивала его имя. Викирнофф не останавливался, увеличивая темп, еще глубже и жестче, наклоняя чтобы получить более удобную позицию, удерживая ее на грани удовольствия, пока она стонала от страсти. Потеря контроля разрывала Наталью на части, ведь именно самоконтроля у нее всегда было в избытке. Ее очень пугала столь неукротимая жажда, Наталья чувствовала беспомощность под натиском сексуального голода.