Темный. Плохой. Незнакомый

«Блядь, Кевин, это так возбуждает. Какого цвета на тебе трусики? Твои розовые? НА мне тоже, Кевин, давай будем грязными вместе… Правильно, Кевин, ты грязная маленькая девочка, засунь свои грязные пальчики в эти милые маленькие трусики для меня… поработай своей сладкой маленькой киской, Кевин, и скажи мне, какой ты непослушный… Блядь, я кончаю, Кевин… ты сделал меня такой чертовски мокрой для тебя… это моя хорошая девочка…».

Редко бывает так, что звонящий действительно доводит до оргазма, особенно, когда через некоторые промежутки времени подслушивают дежурные. У меня было всего несколько таких, которые могли бы добиться успеха. Один в особенности.

Я следила за временем, когда стрелки часов приблизились к двум. Мой мистер «Один в особенности» — Джейсон — не позвонил бы сегодня вечером. Я уже сказала ему, что беру отгул на ночь. Он ворчал, как вонючка, рассказывая мне, что субботний вечер — единственная ночь, когда он мог по-настоящему расслабиться. Будто он не позволял всему этому происходить в любую другую ночь. Черт, мы оба это делали.

Джейсон был моим тайным удовольствием. Моим грязным, мерзким, похотливым тайным удовольствием. Голос, который возбуждал меня, делал мокрой, заставлял по-настоящему дрочить каждую ночь на неделе.

Я переключила свое внимание на еще несколько коротких звонков, чтобы отвлечься, имитируя оргазм за оргазмом, как профессионал, пока в два часа ночи не вспыхнуло окно моего мессенджера.

RS335 Шиена: Я собираюсь закончить на этом, если ты в порядке? Сейчас уже должно стать полегче. Спасибо за твою помощь, я ценю это.

Я улыбнулась.

RS443 Джемма: Конечно. Сладких снов. До завтра.

Шиена всегда выходит из сети рано. У нее маленькие дети, и она рано начинает. Это означает одно: почти каждую ночь с двух часов я остаюсь без дежурного. Никто не подслушивает, никто не контролирует качество моих разговоров, и никто не следит за тем, чтобы я соблюдала правила конфиденциальности.

Последние несколько недель я уговаривала Джейсона звонить после двух. Глупо и нелепо, но я ничего не могла с собой поделать.

Хотя я сомневалась, что он позвонит сегодня вечером. Я сказала ему, что меня не будет.

Я наблюдала, как статус Шиены стал «оффлайн», и приготовилась к следующему звонку. Он поступил в две минуты третьего. Моему экрану потребовалось некоторое время, чтобы обновиться, в результате чего я осталась без подсказок, когда взяла трубку, но, оказалось, что они мне не нужны.

— Кто у нас маленькая грязная врушка?

Мое сердце ускорились.

— У меня изменились планы. — Я поерзала на своем месте, инстинктивно раздвигая ноги. — Я надеялась, что ты позвонишь…

— Держу пари, ты говоришь это всем твоим звонящим… — его голос был таким знакомым — хрипловатый тон, насыщенный потребностью. Его акцент трудно определить, глубокий и четкий, возможно, с намеком на кокни (прим.: один из самых известных типов лондонского просторечия, назван по пренебрежительно-насмешливому прозвищу уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения. В соответствии с поверьем, истинный кокни — это житель Лондона, родившийся в пределах слышимости звона колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу)

.

— Возможно, но обычно я не имею этого в виду…

— Думал, ты будешь где-нибудь по горло на хорошем толстом члене. Что случилось?

Я подумывала солгать, но он слишком хорошо меня знал. Как бы безумно это ни звучало, но кто-то, кого ты никогда не встречал, может знать тебя настолько. Он не знал моего настоящего имени, но оказалось, что настоящие имена нихрена не значат. Мы разговаривали больше двух месяцев, сначала несколько вечеров в неделю, потом чаще. Гораздо чаще. Шиена предупреждала меня в первые дни, говоря, чтобы я не обольщалась. По ее словам, многие из этих мега звонящих замолкают через несколько недель, как только их телефоны блокируются сетью или их жены обнаруживают счет за связь. Они получают счет, который не могут оплатить, и им требуется много-много времени, чтобы вернуться за добавкой.

Но не Джейсон. Джейсон просто продолжал возвращаться.