Tempus nemini (СИ)

По дороге домой Анна зашла в кофейню, приветливо улыбнулась девушке за кассой; была совсем рассеянной после похорон и даже не подумала, что кого-то может напугать вампирский оскал. Но девушка ничуть не смутилась — и вскоре в руках у Анны оказался стаканчик с горячим кофе с какими-то сладкими сезонными добавками, которые приятно напоминали имбирное печенье. Снег валил пышными хлопьями, превращая город в снежную сказку. Анна старалась не думать о том, что завтра потеплеет и весь белый пушистый снег превратится в неприглядную бурую грязь…

Она подняла голову к небу, улыбнулась. Ей не было жаль — и где-то в глубине души Анна считала, что граф получил по заслугам. И ей самой стало легче, потому что в городе теперь на одно чудовище меньше. Ее работа заключалась в том, чтобы останавливать таких, как Смольцов, вообразивший, будто он вправе делать вообще все, что его мерзкой душе угодно, словно он самый настоящий граф Дракула. Но иногда, когда руки Анны не дотягивались, когда не хватало связей и возможностей, вмешивался случай.

Хотя многие ее коллеги презрительно говорили о судьбе и предопределенности, Анна никогда не была против некой высшей справедливости. И ей приятно было думать, что они сражаются на одной стороне.

========== 31. пасть ==========

Комментарий к 31. пасть

Ура, последняя часть, новогодняя и очень вампирская.

Всех с наступающим!

Анна и сама не заметила, как вдруг упала, споткнувшись. Она бежала изо всех сил… Где-то позади вихрился снег, и в нем Анна пыталась рассмотреть мрачную фигуру ее преследователя. Гнался за ней такой же вампир, а не какой-нибудь неискушенный охотник за нечистью, а потому ее душил страх.

Вскочив рывком, Анна вновь побежала, часто оглядываясь, пусть и понимала, что это сильно ее задерживает. Выл ветер на улочках небольшого немецкого городка, и Анне в его заунывном звучании чудились какие-то жуткие слова… И впрямь — один голос отделился, звал, влек ее к себе, и Анна даже замедлилась, а потом вдруг поняла, что ее поймали, как обыкновенно вампиры заманивают к себе жертв голосом.

Она всхлипнула — в лицо, неживое, мертвое, летел крупный снег и залеплял и глаза, и рот, и нос… Уже не соображала Анна, с какой стороны ее враг, то ли бежит позади, то ли крадется откуда-то сбоку, да и один ли он или их сотни, тысячи?

— Стой, дитя, я помогу тебе, я избавлю тебя от этого ужаса, — шепотом пронесся голос. — Тебя ждет воскрешение…

Анна стиснула зубы. Это вдруг помогло ей собраться. Она вспоминала странные слухи, рассказы о телах, которые находили мертвыми — мертвыми давным-давно, веками! Вампир, охотящийся на вампиров, как говорили среди нечисти в подполье, поначалу казался Анне какой-то странной байкой, невесть зачем появившейся, но это была правда, истинная правда!

Она бы никогда не подумала, что снова будет до ужаса бояться вампирской пасти, острых клыков, которые вонзятся в ее тонкую кожу. Ведь был способ выпить такого же вампира, хотя густая мертвая кровь его была безвкусной и бесполезной. Того, кто гнался за ней, это ничуть не отвращало, он в почти религиозной убежденности завывал что-то о прощении и воскресении, о том, что ее душа еще может спастись.

Может, напади он на нее на сотню лет раньше, Анна и поддалась бы, попросила бы избавить от мучений, но сейчас она не собиралась сдаваться. Она не чувствовала усталости или боли, поэтому могла бегать от жуткого существа хоть целую ночь, дожидаясь, пока выглянет яркое декабрьское солнце и обожжет безумного убийцу. Но удача вдруг улыбнулась ей: взметнулась метель, окончательно скрывая Анну, она юркнула в какой-то проулок и понеслась дальше, не разбирая дороги, пока не долетела до городской стены и не перемахнула через нее диким прыжком, на который она и сама не знала, что была способна. Лишь тогда Анна обернулась, пытаясь выяснить, насколько оторвалась от преследователя.

Но он потерял ее окончательно в круговерти метели, и Анна, не теряя времени, поспешила прочь по заснеженной пустой дороге.

***

Анна отпила кофе и посмотрела на закрытую льдом Неву. К Новому году реку тоже украсили: рассыпали магические искры, которые теперь блестели, переливаясь, вмерзшие в лед. Зажигались они по вечерам, расцвечивая Петербург, как на дивной открытке, и Анне очень нравилось любоваться этой подсветкой с моста.

Вокруг неслась пестрая круговерть людей и нелюдей, готовящихся к последней ночи в этом году: тащили подарки, украшения, еду для праздничного стола, просто неслись куда-то с испуганными лицами, будто от того, успеют ли они, зависела их жизнь. Анна наблюдала за ними с теплой улыбкой, хотя сама никуда не бежала. Предновогодняя суета напала на город, как и всегда, неожиданно. Служащие Инквизиции заметили ее в меньшей мере, потому что пока все их умы занимало сложное расследование: кто-то убивал вампиров самым противоестественным образом — выпивая их кровь. Попались охотнику несколько не слишком умелых новообращенных; все древние Высшие держались вместе, да и были куда ловчее, чем те, кто стал вампиром после Исхода и не знал, каково это — вечно убегать и выживать.