Тень Азраила

Посольский телеграфист, завербованный им еще в прошлом году, конечно, постарается подобрать ключ, но когда ему улыбнется счастье – неизвестно, да и улыбнется ли? «Ну ничего! Всему свое время, – мысленно успокаивал себя разведчик, – посмотрим, как этот чистоплюй, бывший адвокатишка, отыщет убийцу Раппа… И неведомо ему, что покойный коллежский советник зачем-то искал подход к этой французской мармеладинке. Сам видел, как они шептались в Шахском клубе. И не раз. Думали, наверное, что их не заметят. Куда там! Здесь каждый иностранец, как кирпич на дороге: хочешь не хочешь, а в глаза бросается. Эта вдовушка не настолько проста, как может показаться на первый взгляд. Устраивает такие грандиозные банкеты, что никакого наследства не хватит, не говоря уже о репортерском жалованье. Не иначе как работает на французский Генеральный штаб. Осуществляет, так сказать, тайную миссию. Стало быть, моя коллега и союзница. А раз союзница, то давай, милая, давай, голубушка, выполняй свой союзнический долг!»

Полковник улыбнулся собственным мыслям и откинулся на спинку кресла, чувствуя, как от очередной скабрезной мыслишки ему неожиданно полегчало. Он вновь выпустил в потолок длинную, точно хвост гепарда, струю дыма и мечтательно закатил глаза: «А хорошо бы, если бы она и в самом деле согласилась помочь. Это возможно, если… если Лиди одновременно не работает на немцев. Вот тогда она откажет. Ну что ж, посмотрим, понаблюдаем…»

Кукота вновь тяжело вздохнул, взял новый карандаш и уставился на колонки цифр. «И чего этот ставропольский присяжный поверенный столько нафантазировал? Тоже мне писатель нашелся!»

В тот самый момент, когда военный агент пробовал свои силы в распознавании криптографических тайн, Клим Пантелеевич сидел за рулем «Форда» и медленно ехал по запруженной людьми, муллами и верблюдами Хиабан Насерие – главной торговой артерии Тегерана, ведущей от центра к базару.

Неожиданно его внимание привлек раздававшийся впереди шум. Издалека было видно, как возбужденная орава торговцев кричала, гримасничала и отпускала непристойности женщине, которая, судя по одежде, была европейкой. Как и почему она оказалась здесь без сопровождающего – оставалось загадкой. В этот момент невесть откуда возник казачий офицер, который, вынув из сапога нагайку, принялся хлестать персов налево-направо. Ардашев, нажимая на кнопку клаксона, направил машину в самый центр людского сборища. Толпа расступилась. Казак, увидев приближающийся автомобиль, схватил даму за руку и, продолжая отбиваться плеткой, повлек к машине. Приостановив авто, статский советник нажал на правую педаль, и автомобиль остановился. Беглецы тут же забрались на заднее сиденье. Не переставая давить на кнопку сигнала, статский советник налег на левую педаль, потянул на себя рычаг скорости и отпустил ногу. «Механический фаэтон» сорвался с места и устремился в толпу. Испуганные люди бросились в стороны, и «Форд» скрылся за поворотом.

– Mondieu! Cette canaille!.. [93] – проронила француженка.

– Слава Богу, все неприятное уже позади, – прокричал статский советник, перекрывая голосом шум мотора.

– Клим Пантелеевич! – воскликнул офицер. – Вот уж не ожидал увидеть вас в шоферском шлеме и очках! Вы ли это?

– Здравствуйте, господин подъесаул! Сдается мне, что я подоспел вовремя.

– Это уж точно! Не будь вас, мне бы пришлось наделать дырок в шкурах этих мерзавцев, пристававших к даме. Насколько я понял, вы знакомы?

– Да, это госпожа Лиди Ренни, собственный корреспондент «Le Figaro» в Тегеране.

Услышав свое имя, вдова молча улыбнулась.

Ардашев перешел на французский. Он представил Летова, а потом осведомился у Лиди, куда ее отвезти. Газетчица тут же пригласила всех к себе домой. И как ни отнекивался Клим Пантелеевич, ему пришлось согласиться.

Стол накрыли во дворе, перед бассейном. По поведению хозяйки было заметно, что бравый казачий офицер ей, несомненно, нравился. Поняв это, статский советник вздохнул с облегчением и мысленно вычеркнул себя из списка ее многочисленных фаворитов.