Тень ее высочества

Сладко потянувшись и зевнув, шикнула на стрекочущую птицу. Сорока продолжала невозмутимо сидеть на ветке, чуть вздрагивая и покачивая длинным хвостом. Большая часть тела птицы черного цвета, с металлическим отливом, остальное оперение белое. Казалось бы, обычная сорока. Но то, как она безбоязненно сидела у самой черты невидимого щита и внимательно следила за каждым моим движением, настораживало. Тут же вспомнились байки о черных колдунах и их способности наблюдать за врагами глазами птиц и животных. О Предвечная! Как можно было забыть о невидимой магической татуировке – сером мотыльке на щиколотке, – которую оставил Эвгуст? Непростительная глупость с моей стороны. Хотя… он не возвращает меня назад в Семиград. Так что пусть смотрит себе на здоровье.

И все-таки я ненавижу, когда за мной следят!

Наплевав на опасения попутчика, воспользовалась капелькой силы. Дерево ответило на мою мысленную просьбу – и встряхнуло веткой, на которой сидела птица. Сорока тяжело снялась с места и полетела в чащу, часто взмахивая короткими крыльями.

– Ты только что магичила? – Юлиан высунул голову из-под одеяла. – Больше так не делай. Малейшее проявление силы – и нас обнаружат.

– Я всего лишь поговорила с деревом!

– Даже на легкое колдовство землевика есть артефакты-определители. Хорошо, что ты меня разбудила – сверну щит.

Юлиан, не вставая, лениво махнул рукой против часовой стрелки и опять спрятался. Отлично! Без защитного купола чувствую себя голой.

Пронизанный солнечными лучами лес тихо разговаривал с ветром. Птицы выводили мелодичные трели, где-то квакали лягушки. Между сплетенными ветвями проглядывали кусочки неба, не по-осеннему чистого и синего. Безмятежное спокойствие природы понемногу стирало ощущение беззащитности и тревоги. Успокаивающе пахло слегка жухлой травой.

«Грэм, поговори со мной. Мне жутко».

«Есть причины для страха? Чего ты боишься, Эва? Или запоздалая реакция на вчерашние события? Ночью ты была смелее».

«Ага, ночью у меня не было времени на размышления – одно событие накладывалось на другое».

«Должен сказать, ты держалась молодцом. Лишь благодаря твоей силе воли и жажде жизни мы уцелели. Горжусь тобой!»

«Спасибо, Грэм. Уверена, что бесстрашие передалось от тебя. Но нашелся бы защитник – и я визжала бы от страха или вообще грохнулась бы в обморок».

«Сапфироглазая, не наговаривай на себя. Ты не из тех, кто бьется в истерике. Итак, предлагаю обсудить наши дальнейшие действия, пока тебя ничто не отвлекает от мысленного разговора».

«Да, когда рядом люди, боюсь потерять нить внешнего разговора, отвлекаясь на беседу с тобой. Поэтому старайся меня не отвлекать».

Вода в котелке закипела. Огляделась в поисках провизии – одна из сумок Юлиана лежала возле кучки хвороста. Я не ошиблась в своих предположениях и нашла соль, крупу и вяленое мясо. Следопыт – опытный путешественник: крупа была заранее промыта, а потом высушена, оставалось только отмерить ее и засыпать в кипяток.

«Когда твой новый друг проснется, спроси, куда конкретно он направляется. Будем надеяться, до Элевтии вы проедете хотя бы половину пути».

«Спрошу обязательно. Если Юлиан вскоре со мной распрощается, придется купить недостающие в походе вещи и сутками не спать. Тракт, говорят, безопасен днем. Мне почему-то слабо в это верится».

«Нет, почему же? Дорога в самом деле безопасна. Но не для тебя. Днем на ней можно встретить боевые четверки магов и патрули солдат империи. Ночью одинокому путнику туда, конечно, лучше не соваться, но выбора нет. Тебя будут искать на тракте днем».

«Разве с этой внешностью я хоть чем-то напоминаю принцессу?»

«Нет, разве что ростом. Но у слуг императора может оказаться поисковый амулет».

«Да, как я ни старалась прибрать за собой, пару волосков они вполне могут найти», – согласилась я задумчиво и посолила кашу.

«Будем надеяться, что поисковые группы получат только отпечатки ауры принцессы. Ты-то ведь изменила ауру?»

Я не ответила, чувствуя, как щеки начинают гореть от стыда.

«Эва? Ты ведь изменила ауру?»

«Ой…»

«Ой?! Эвка! – Голос сатурийца в моей голове стал натянутым, а потом и вовсе гневным: – Ты о чем думала, когда покидала дворец?!»

«Грэм, не надо на меня орать! О чем только я не думала! Каждый может закрутиться и забыть о маленькой детали…»

«Маленькой?! Ты понимаешь, что, по крайней мере, три мага видели и запомнили твою ауру? Как думаешь, что подумает твой следопыт, если вдруг увидит, что она кардинально поменялась? На какие мысли это его натолкнет?!»

«Не кричи! И следопыт не мой! Подумаешь, увидит другую ауру! Он ведь знает, что я хэмелл-полукровка! Не нагнетай обстановку, ничего страшного не случилось».

«Хорошо, Эва, – успокоился сатуриец, – больше ты не услышишь от меня ни слова упрека. Только закрывая глаза на свою небрежность, ты роешь яму не только себе, но и мне».

Я посолила пузырящуюся кашу и со злости произнесла вслух:

– Уверена, что тебе, как паразиту в моем теле, даже эта яма приятнее, чем разложение в могиле.