Тень ее высочества

Троица предтеч, сбитая с толку богом Мраком, вместо того чтобы обучать своих последователей магии и страху перед богами, вкладывала в неокрепшие умы кощунственные мысли. Но именно Эвгуст поднял восстание и повел своих вчерашних учеников к Дому всех богов. По пути армия чародеев жгла поселения, убивала мирных жителей, как писала Микаэль, «в практических целях отработки смертельных заклинаний». Она пыталась остановить жениха, но шепот Мрака оказался громче слов любви. Эвгуст сметал на своем пути и сильных и слабых, не щадя матерей с новорожденными детьми.

«Когда на моих глазах он испепелил грудного ребенка просто из-за того, что тот плакал, я поняла, что он так же испепелил и мою любовь. Глядя, как ветер раздувает кучку золы, в которой остались лишь маленький череп и коленные чашечки, я плакала от понимания, что любила монстра…»

Строчки дневника расплывались перед моими глазами. Я рыдала вместе с Микаэль. Бедные женщины! Да я готова разодрать Эвгуста собственными руками! А еще испытывала к нему благодарность за спасение! Кровожадное чудовище! Бездушный монстр!

«Не спеши обливать колдуна грязью, – резко произнес Грэм. – Мне Эвгуст не показался тем, кто убивает ради развлечения или в раздражении. Нет, не похож он на душегуба».

«Ты защищаешь проклятого ренегата?!»

«Нет, я уличаю во лжи первую императрицу».

«Не поняла… объяснись!»

«Плохо учила анатомию, Эва, – заговорил с насмешливым превосходством сатуриец. – Перечитай момент про «испепеленную любовь». У младенцев вместо твердых коленных чашечек мягкий хрящ, который тоже сгорел бы. Надколенники костенеют к трем – шести годам. Выходит, Микаэль чернит бывшего возлюбленного, но зачем?»

– Я просил не колдовать! – послышался недовольный голос Юлиана. Попутчик, сонно моргая, потянулся за фляжкой с водой. – Ты не только нарушила магическое молчание, ты еще испортила заговоренную фляжку, уничтожив чары свежести!

– О, прости, не думала, что болотный привкус – это сохраняющие чары.

– Ладно, думаю, маги убрались восвояси. И флягу я замагичу по-новому.

Юлиан поужинал, похвалив мои кулинарные способности. Потом мы быстро свернули наш лагерь, выбрались на тракт и ехали почти до самого рассвета. Попутчик пообещал, что это последний раз, когда мы передвигаемся ночью. Погоню он не чувствовал, значит, можно путешествовать как все нормальные люди, днем. Я выяснила то, что собиралась: Юлиан направлялся в Элевтию и не возражал против моего общества. Как мне показалось, он даже обрадовался. Грэму его реакция показалась странной. Но ведь подозрительность – хроническая болезнь всех телохранителей? Или я вновь вляпалась во что-то нехорошее?

А еще сегодня я вдруг поняла: маска принцессы Северной империи спала с меня, и больше надевать ее никто не заставит. Я больше не тень ее высочества! Отныне я – беглянка, ищущая ответы на вопросы, ответы, которые спасут две жизни.

Глава 16

Нежданные гости

Провинция Элевтия, Северная империя,

43 – 44-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Под вечер мы прошли в открытые городские ворота, заплатив по два северина с человека. Магическую пошлину для городского накопителя с нас не стребовали, так как мы сообщили о кратковременности визита.

Оказавшись в Элевтии, я могла думать лишь об одном. О большом количестве горячей воды, в которую погружусь по шею… Мм, блаженство!

Когда читала о приключениях магов или охотников, мне и в голову не могло прийти, что путешествия не только веселье. Это и плохая погода, и запах лошадиного пота, и быстрые перекусы всухомятку, и тревожный сон на твердой земле. Но главное – невозможность сменить одежду и принять ванну. Нет, я, конечно, успела поездить по империи, заменяя принцессу, но таких неудобств ни разу не испытывала.

В дороге мы трижды наталкивались на солдатский патруль, дважды – на разъезд боевой четверки магов и один раз – на засаду охотников, выслеживающих белого круорха, повадившегося нападать на жителей окрестных поселков. А вот мелкая нечисть благодаря отпугивающим амулетам, которые не забывали вовремя напитывать силой, обычно обходила нас стороной, за что я неустанно благодарила богов.

Юлиан оказался молчаливым попутчиком. И раскрывал рот только во время привала, да и то, если в том наступала нужда. И мне не хватало общения. Привыкнув к бесконечному щебетанию фрейлин, я тяжело мирилась с тишиной. Поэтому радовалась присутствию Грэма, безотказного собеседника. За восемь дней совместного путешествия я знала о Юлиане столько же, сколько и до него. Не то чтобы стремилась залезть к нему в душу и выведать секреты. А тайны, несомненно, у следопыта имелись: ведь не может человек с безоблачным прошлым кричать во сне почти каждую ночь? Просто странно находиться с кем-то рядом и ничего о нем не знать.

В пригороде Элевтии у нас состоялся малоприятный разговор.

– Юлиан, ты говорил, что направляешься в Лул, – начала я издалека.