Тень Города

Огненный ливень, обрушенный на них неизвестными, заставил и его вжаться в стену. Трасс не было видно, но воздух в проекции коридора буквально побелел от инверсионных следов сверхзвуковых пуль. Через пару мгновений зал стала наполнять пыль — пули, цепляя стены, выбивали и крошили камень. С удивлением Нилсон посмотрел на Зеркало, в которое приходились почти все попадания — пули не пробивали его, а размазывались по поверхности, или буквально взрывались, порождая облачко пыли, и это особенно не понравилось дипломату, знавшему, что только металлокерамические бронебойные сердечники из вольфрам карбида могут так разрушаться, а значит, при такой плотности огня, особенно, если стреляют из пары РПК, а не из мелкашек — «Печенегов» (а в том, что по ним бьют из пулемётов, а не из калашей, никто не сомневался), их изрешетят тяжёлые осколки сердечников, сохраняющие большую убойную силу.

Владимир пытался что-то сказать «модели», но, что он хотел сказать, понять было невозможно. Всем, кроме боевой машины, которая толи считала по губам, толи выделила слова из шума по частотам.

И Анна и американец увидели, как «БРДМ» вставляет в свой тяжёлый пулемёт синий и блестящий крупнокалиберный патрон. Анна прекрасно знала, что это за оружие, Нилсон только догадывался, но прекрасно понимал, что если «модель» снимает короб с патронами, чтобы зарядить только один, то ничего хорошего это означать не может. Тем более, если учесть, что Владимир на своём примере показывает им расползтись по углам, открыть рот пошире и защитить голову руками. Пулемёты смолкли, вероятно у наёмников или ликвидаторов, посланных по их души, закончились боеприпасы (хотя этим предположением Владимир успокаивал себя, думая, что профессионалы наверняка знают, что при высокой плотности огня гранатомёт становится опасным для стреляющего, так как пуля может зацепить боевую часть в полёте, а значит — жди РПГ, если не «Шмеля» и всё решают мгновения), правда, один из них продолжил метелить через весь коридор из автомата. Машина воспользовалась моментом, когда осколки вольфрам карбида не летели градом (ей-то они не могли причинить вред, но «человеческий облик» в походных условиях восстановить будет непросто, если обломки сердечников изрешетят синтетическую оболочку) приблизилась к проёму, и выстрелила под очень острым углом, в глубину.

Синяя вспышка, подобно молнии ослепила всех на мгновение. А потом пришла волна — довольно длинная, но жёсткая и очень горячая. Она буквально вдавила всех в стену, несколько секунд они ничего не слышали и не видели. Казалось, больше не было ничего, они не знали бы, остались в живых или умерли, если бы жар раскалённой пыли не свидетельствовал в пользу первого. А потом пришел звон. Гулкий и мрачный, казалось, он исходил отовсюду. Пелена от ослепительной вспышки уже рассеялась, они видели друг друга, и Владимир, увидев, что с Анной всё в порядке взял её за руку. Но гул не заканчивался. Когда Владимир понял, что это поёт разрушенное Зеркало, дрожа от ударной волны, с его языка сорвались строки:

«Hear the loud alarum bells —Brazen bells!

What a tale of terror, now, their turbulency tells!»[20]

Владимир был уверен, что его никто не слышит, но ошибся.

— Почему вы вспомнили По, Владимир? — сквозь гул Зеркала и звон в ушах слова Нилсона всё же донеслись до его слуха.

— А вы не слышите как поёт древняя бронза, Джерри?

— Я как раз думаю, Владимир, что это за звук — поют ли это ангелы в Раю, или души грешников в Аду? — шутка дипломата была более чем неудачной, даже для такого любителя загробного юмора, как Владимир.

— Шутите, Нилсон? А моя информация, что мы, практически наверняка, погребены под несколькими метрами породы, не отобьёт у вас желание шутить?

— Володя, это?.. — Анна вскочила и пристально посмотрела ему в лицо, но Владимир отвёл взгляд.

— Не знаю точно, нужно пойти убедиться, но как ты думаешь, девять кило эквивалента в полудюймовой пуле пошли на пользу своду из не очень прочного монолита?

— Что тут думать, если в нас не стреляют, значит коридор безнадёжно завален, — оптимизма у Нилсона было не больше, чем у Владимира, но и логику, и присутствие духа, он, похоже, сохранил, — непонятно, только, чего ждали эти ребята…

— Они не ждали. Они искали проём лестницы и шарили по холму как слепые кутята, а найти не могли, поскольку в нашем мире его не существовало. Когда бы кто-то прошёл через обозначенный Вход изнутри, образовался бы пространственный канал между объективным и запараллеленным мирами, подобно тому, какой я видел… Не важно. Главное, что вы не «распечатали» канал, Нилсон, промахнувшись мимо Входа и попав в Смещённое измерение, а иначе, вас превратили бы в решето в ту же секунду, а нас — чуть позже, но хватит этих лекций, надо определиться с ситуацией, в плане завала.