Тень Города

Через пару минут Владимир узнал очень многое — от имени немецкого офицера, до того, что сам Гиммлер подписывал распоряжения и бумаги, найденные у него. Только, пока эта информация не давала ровным счётом ничего для их спасения. Хотя… То что успели нарыть здесь немецкие египтологи (интересно, неужели и тела или кости учёных тоже остались навсегда где-то здесь), его определённо заинтересовало. Раньше он вполне резонно считал, что Храм был посвящён либо Маат, либо Атуму, да и рассматривать надписи на стенах времени у него особо не было. А немцы…Они называли Храм Врат храмом Геба. Четвёртый Храм… Из девяти. Эннеада — верховная девятка богов, в которую не входили тольклько Маат и Нун — Вечность и Пространство, из высших, поскольку считались объективными силами. И Геб назывался в этой девятке четвёртым. Что же — иероглиф «гб» в форме утки на стенах встречался подозрительно часто. Хотя надписи он прицельно и не переводил. Но это не проблема — можно сбросить из памяти восемнадцатой и почитать. И баранья голова со знаком Хнума здесь тоже была… Хнум-Багеб — дух Геба… И какая от этого может быть польза?… А самая, что ни на есть прямая — хтонический Геб ассоциировался с Усером и царством мёртвых, с Дуатом, смещённым или запараллеленным пространством между миром живых и миром мёртвых, как сказали бы современные физики, имеющим восточный и западный выход. И в классической сакральной архитектуре Нового Царства, если принять за аксиому, что храм имеет возраст идентичный с гипотетической Темтаурой, то есть, относится ко времени правления Тутмеса, или чуть старше — Яхмеса, храм Геба должен иметь два выхода! Как и инфернальная часть Дуата, в которую Ра уходит вечером, чтобы сразиться с Апопом и возродиться утром! «Два выхода!» — неожиданно для себя вслух произнёс Владимир, — «выход!»

— О чём вы, Владимир? — удивлённо спросил резидент — немецкие искатели древней мудрости и сверхоружия пробили тоннель для своих нужд?

— Нет, Джерри, вы не так поняли, но немецкие бумаги мне помогли. Их археологи называли это сооружение храмом Геба, а значит выхода должно быть два, только второй сделали не немцы, а сами древние!

— Я действительно понимаю вас всё меньше, Владимир. Хотя, после того, что я видел, в ваших словах сомневаться не склонен.

— Нилсон, я думаю, Владимир говорит о традициях храмовой архитектуры! — догадалась Анна.

— А вот это правильно, милая. Осталось только этот выход найти.

— Тогда, Владимир, жму вашу руку, — Васильев действительно заполучил себе великолепного аналитика.

— А вот с этим, Нилсон, лучше подождать. Из суеверных соображений. Вы понимаете, совсем не факт, что выход не остался по другую сторону завала. Хотя… Соображения безопасности для подземного сакрального сооружения, содержащего артефакт группы контакта, диктуют необходимость, скажем так, аварийного доступа и, напротив, эвакуации, именно из Зала Врат. Правда, опять же — не факт. Храм создавался в расчёте на перманентную активность Зеркала, а что может случиться с Посвящённым Хранителем в присутствии их богов, такова психология древних. Тем более, что это присутствие зримо и осязаемо, как мы убедились сами, да и сила темпоральных кристаллов… Допустим, обладатель Печати мог мгновенно переместиться в пространстве, что не исключено, хотя, основываясь на моём опыте, кристаллы работают только по временной координате.

— Всё же — это намного лучше, чем ничего, Володя! — вздохнула Анна.

— Естественно. Выход нам остаётся только найти, и — Владимир посмотрел на Меч, — пожалуй, это будет надёжнее, чем простукивать известняк! Хотя — так, Таня — а ну быстренько простучи ультразвуком монолит, и сложи всё в трёхмерную карту, потом, вместе с моделью помещения скинешь из памяти росписи на стенах, которые попали в поле зрения.

— Уже, товарищ майор!