Тень королевы

– Вики, открой! Иначе, клянусь, я разобью стекло, и весь дворец к рассвету будет знать твою тайну!

– Шантажист! – окно все же отворилось, но королева отступила в глубину комнаты, чувствуя, как к глазам подбираются слезы. Да что это такое? Она не плакала, когда муж умирал на ее руках! Она держала себя в руках, зная о смерти сына! А теперь…

Горячие ладони легли на плечи, прижали к твердой сильной груди:

– Ш-ш-ш-ш, поплачь, моя королева! Я смиренно прошу прощения, но пережить эту ночь без тебя я не могу. Если хочешь – просто буду лежать рядом.

Вероника хотела что-то ответить, но слезы хлынули неудержимым потоком. Она рыдала, цепляясь за мужчину, выплакивая долгие годы одиночества, постоянного страха за себя, за внука и внучку, за королевство, ставшее родным…

Реджинальд пережил водопад слез, обнимая свою пару, покачивая ее в объятиях, прижимая к себе и ласково шепча слова утешения. Когда поток слез иссяк, он начал сцеловывать соленые капли, постепенно подбираясь к губам. Невинные касания становились все горячее, и наконец он подхватил Веронику на руки, отнес в постель и навис над ней, впечатляя шириной плеч:

– Позволишь любить тебя, моя королева?

Вероника одним движением распустила шнуровку сорочки, безмолвно отвечая на его вопрос.

До утра кровать ходила ходуном. Кровь оборотней, подстегнутая луной и притяжением истинной пары, бросала тела навстречу друг другу, не давая отдохнуть. И все же на рассвете они задремали, уткнувшись друг в друга. А проснулись во втором облике, сплетясь хвостами и носами.

Белая лиса шевельнула ушами, потянула носом восхитительный аромат самца и только потом приоткрыла глаза, чтобы убедиться. Они спонтанно сменили облик, находясь рядом. Большего доверия ни один оборотень не может оказать другому! И как же хочется вновь уткнуться носом в его пышный серебряный воротник! Прикусить шелковистое ухо, тяпнуть за загривок и бежать, задыхаясь от восторга, потому что все равно догонит! И отлюбит среди душистой травы!

Испугавшись внезапно нахлынувших чувств, королева начала отползать к краю постели, но Реджинальд все же проснулся. Оценил их внешний вид, стал человеком, задумчиво почесал лису за ушком и спросил:

– Сбегаете, ваше величество?

Вероника порадовалась звериной шкурке – под ней не видно, как она покраснела. А серебряный тем временем приподнял белую над собой, чмокнул в нос, потряс, как плюшевую игрушку, потом уложил себе на грудь и погладил шелковистый мех:

– Не надо меня бояться. Я никогда не причиню вреда своей истинной. Буду молчать, прятаться, сделаю все, что захочешь. Просто будь рядом и позволяй мне иногда быть с тобой…

Королева оценила смелую речь. По сути лис постелился ей под ноги, ничего не прося взамен, но… истинность. Это пугало. Такая связь не может быть односторонней. Лиса затихла на груди мужчины, вслушиваясь в стук его сердца, потом вздохнула и обернулась женщиной – гибкой, мягкой, желанной…

Когда сонно зевающие придворные дамы явились пожелать ее величеству доброго утра, королева сидела в утреннем капоте за столиком у окна и мелкими глоточками пила душистый мятный чай. Расторопные горничные под клятвой неразглашения сменили постельное белье, приготовили ванну и принесли завтрак на двоих. А потом тихо убрали второй прибор и протерли все поверхности в комнате мастикой с ароматом лимона.

Оборотницы немедля взбодрились – давно в покоях королевы не пахло лимоном! Обычно эта мастика скрывала запах какого-нибудь тайного гостя из дальних стран или визит дамы-осведомительницы, не имеющей придворного звания. Да мало ли кто может под покровом ночи заглянуть к королеве! Но утром после деловых визитов ее величество обычно была хмурой и сосредоточенной, а тут сидела, глядя в окно, улыбалась своим мыслям и распоряжения на день давать не спешила.

Лишь допив чай, белая лиса преобразилась – поставила чашку и привычным строгим тоном заговорила о насущных делах королевства. Дамы чуть заметно выдохнули – все в порядке! Королева на месте!

Следующие несколько недель прошли тихо. Вероника ежедневно получала доклады от людей и оборотней, присматривающих за «подарочками», но не спешила делать выводы. Поначалу все освобожденные рабы с энтузиазмом приняли перемены в своей жизни, а вот потом… Оказалось, что свободному человеку не нальют просто так миску похлебки, не предложат за улыбку подушку в гареме, да и учеба, служба и обустройство собственного быта без слуг занимает очень много времени и сил. Не было вопросов лишь к самому юному «подарочку» – парень стал учеником мага и старательно учился, получая от наставника лишь похвалы.

Девушки вели себя по-разному. Нарыдавшись в подушки, некоторые взялись за учебу, а три-четыре красотки усиленно просились замуж, отказываясь делать что-либо сложнее вышивки. Тоже ожидаемо, но королева ожидала… чего-то. Взрыва эмоций, драки, возможно, побега? Но все было удивительно тихо и ровно.

Однажды вечером, лежа головой на животе серебряного, белая лиса поделилась своими ожиданиями с Тенью. Реджинальд ласково погладил пальцами высокий лоб королевы и сказал: