Тень ночи

– Ваше величество, решение о том, какие украшения надевать ко двору, принимает мой муж, – холодно произнесла я, принуждая себя не отодвигаться от пальца Рудольфа.

Вокруг послышались приглушенные возгласы. Но меня сейчас волновала только реакция Мэтью.

– Не вижу причин, mon coeur, почему бы этому подарку не оставаться на твоих плечах до конца вечера, – сказал он, проявляя редкую покладистость.

Сейчас Мэтью был больше похож на французского аристократа, чем на посланника английской королевы.

– Как-никак между саламандрами и драконами существует родство. Те и другие не страшатся огня, чтобы защищать всех, кто им дорог. И потом, император любезно согласился показать тебе свою книгу. – Мэтью оглянулся по сторонам. – Хотя нерадивость синьора Страды достигла и этих прекрасных покоев. Никакой книги я здесь не вижу.

Мы сожгли за собой еще один мост.

– Не спеши с выводами, – раздраженно бросил ему Рудольф. – Вначале я хочу подарить La Diosa еще кое-что. Пока же извольте взглянуть на мой резной орех с Мальдивских островов. Он единственный в своем роде.

Все, кроме Мэтью, послушно отправились туда, куда указывал палец Страды.

– Ты тоже, герр Ройдон.

– Разумеется, – пробормотал Мэтью, виртуозно подражая тону матери, и медленно двинулся вслед за толпой гостей.

– А вот это доставили по моему заказу, – сообщил Рудольф. – Отец Иоганн помогал мне обрести сие сокровище. – Император обвел глазами галерею, но Писториуса среди гостей не было. – Синьор Страда, куда он подевался? – хмуро спросил Рудольф.

– Ваше величество, я не видел его с тех самых пор, как мы покинули Большой зал, – ответил Страда.

– Иди сюда! – крикнул Рудольф одному из слуг. – Иди и разыщи отца Иоганна!

Слуга побежал выполнять приказание. Император справился с раздражением, вновь повернувшись к странному предмету, что лежал перед нами. Внешне предмет был похож на грубо вырезанную нагую фигурку человека.

– А это, La Diosa, знаменитый корень из Эппендорфа. Сто лет назад одна женщина выкрала из церкви освященную облатку и в полнолуние закопала у себя в огороде. Она всего лишь желала сделать огородную землю более плодородной. На следующее утро ее семья увидела громадный кочан капусты.

– Кочан вырос прямо из облатки? – спросила я.

Наверняка что-то ускользнуло от меня при переводе. Возможно, я слишком плохо понимала природу христианского таинства причастия. Но одно дело – arbor Dianae, и совсем другое – arbor brassicae[90].

– Да. Это было чудо. Когда кочан выкопали из земли, его корень напоминал тело Христа. – Рудольф протянул корень мне.

Его украшала золотая диадема, усыпанная бриллиантами. Надо полагать, ее добавили позднее.

– Изумительно, – сказала я, стараясь голосом и выражением лица выразить свой интерес.

– Желание показать тебе этот корень отчасти вызвано тем, что он напоминает одну картинку из книги, которую ты пожелала увидеть. Оттавио, приведи Эдварда.

В галерее появился Эдвард Келли. Императорский алхимик крепко прижимал к груди книгу в кожаном переплете.

Она! Я поняла это, едва Келли вошел. У меня закололо все тело. От манускрипта исходила сила, и куда более ощутимая, чем тем сентябрьским вечером, ставшим поворотным в моей жизни. Да, к моменту появления в Бодлианской библиотеке манускрипт утратил часть своей силы.

Передо мной был «Ашмол-782», еще не попавший к Элиасу Ашмолу и не исчезнувший на десятки лет.

– Ты сядешь рядом со мной, и мы вместе будем смотреть эту книгу. – Рудольф указал на стол и два стула, поставленные почти впритык. – Подай мне книгу, Эдвард.

Рудольф протянул руку. Келли нехотя передал императору манускрипт.

Я вопросительно посмотрела на Мэтью. А вдруг манускрипт начнет светиться, как тогда, в Бодлианской библиотеке, или проявит еще какую-нибудь странность? Вдруг мне не удастся дисциплинировать собственный разум и я начну думать только о книге и ее тайнах? Выброс моей магии имел бы катастрофические последствия.

«Потому мы и здесь», – ответил мне уверенный кивок Мэтью.

Я села рядом с императором. Страда увел гостей в другой конец галереи – показывать рог единорога. Мэтью подошел чуть ближе. Я смотрела на книгу, почти не осмеливаясь верить, что наконец-то наши поиски завершились. Вот он, манускрипт «Ашмол-782» во всей своей цельности.

– Ну? – нетерпеливо спросил Рудольф. – Ты собираешься открывать книгу?

– Непременно, – ответила я, пододвигая манускрипт ближе.

От его страниц не исходило сияния. Мне захотелось сравнить ощущения. Я коснулась рукой обложки, как осенью, когда доставала «Ашмол-782» со стеллажа. В тот раз манускрипт издал легкий вздох, словно узнав меня и обрадовавшись моему появлению. Сейчас он молчал.

Переплет манускрипта состоял из досок, обтянутых кожей. Я откинула верхнюю, увидев чистый лист пергамента. Мысли вновь вернулись на несколько месяцев назад. Это был тот самый лист, где впоследствии Ашмол и мой отец напишут название книги.

Я перевернула страницу, испытав знакомое чувство какой-то сверхъестественной тяжести. Передо мной была первая страница манускрипта. Я шумно выдохнула.