Тень ночи

Мои слова звучали успокаивающе, но голос был резким и со странным акцентом. Однако дом меня узнал и облегченно вздохнул. Из трубы потянуло ветерком. Он принес незнакомый запах ромашки, смешанный с запахом корицы. Я оглянулась через плечо. Все тот же камин, все те же потрескавшиеся деревянные панели вокруг него. Я поднялась на ноги и… чуть не завопила от неожиданности.

– А это что еще за чертовщина?

Из каминной решетки торчали ветви дерева. Черный ствол заполнил собой дымоход. Помимо решетки, ветви пробивались сквозь каменную кладку и обшивку стен.

– Похоже на дерево из перегонного куба Мэри.

Мэтью, прибывший в наше время в черных бархатных штанах и вышитой полотняной рубашке, склонился над камином. Его палец коснулся комочка серебра, вдавленного в кору. Голос мужа, как и мой, был совсем из другой эпохи и из другого места.

– Вроде знакомая вещица, – сказала я. – Напоминает твой знак паломника.

Я тоже опустилась на корточки. Колокол моего черного платья накрыл пол. Так и есть! Знак паломника. Я узнала рисунок гроба Лазаря.

– Думаю, это он, – согласился Мэтью. – Внутри находятся две позолоченные полости. Обычно туда наливали святую воду. Но я, прежде чем покинуть Оксфорд, налил в одну полость свою кровь, а в другую – твою. – Он пристально посмотрел на меня. – Кровь каждого из нас находилась почти рядом. Это вселяло в меня ощущение, что мы с тобой неразлучны.

– Смотри. Твой древний сосуд оплавился по краям. Либо он попал в огонь, либо его сильно нагревали. Если внутри он был позолочен, помимо следов крови, там должны быть и следы ртути.

– Тогда это дерево было сделано из тех же веществ, что и алхимическое arbor Dianae Мэри. – Мэтью поднял голову, разглядывая голые ветви.

Запах ромашки и корицы усилился. Дерево вдруг зацвело. Но мы не увидели ни цветков, ни плодов. С ветвей свешивались иные «плоды»: ключ и лист пергамента.

– Да это же страница из манускрипта, – сказал Мэтью, снимая его с ветки.

– Значит, в двадцать первом веке манускрипт остается поврежденным и неполным. И никакие наши действия в прошлом не смогли этого изменить, – сказала я, успокаивая себя глубоким дыханием.

– Велика вероятность, что «Ашмол-782» надежно спрятан в Бодлианской библиотеке, – тихо сказал Мэтью. – А это ключ от машины.

Мэтью потянулся за ключом. Я успела отвыкнуть от автомобилей. Все эти месяцы единственными видами транспорта для нас были лошади, корабли и лодки. Я подошла к окну, но у фасада не стояло ни одной машины. Взгляд Мэтью пропутешествовал в том же направлении.

– Мы с Маркусом и Хэмишем условились так: они сделают все необходимое, чтобы мы самостоятельно добрались до Сет-Тура. Не удивлюсь, если они на всякий случай договорились по всей Европе и Америке о прокате машин. Но оставлять машину на виду, да еще возле пустого дома… на такое они бы не пошли, – рассуждал вслух Мэтью.

– Гаража в доме нет.

– Но есть сарай для хмеля.

Рука Мэтью привычно опустилась вниз. Вот только кармана, куда он намеревался положить ключ, в его штанах не существовало.

– Надеюсь, они позаботились и о современной одежде для нас? – спросила я, указывая на свой наряд.

Вместе с одеждой в двадцать первый век перенеслась дорожная пыль. Из Лондона в Олд-Лодж мы ехали по обычным грунтовым дорогам.

– Идем проверим, – предложил Мэтью.

Ключ и лист пергамента он отнес в гостиную. Оттуда мы прошли в кухню.

– Все те же коричневые обои в клеточку, – сказала я, глядя на знакомый узор обоев и невероятно старый холодильник.

– И все тот же дом, – добавил Мэтью, беря меня под руку.

– Без Сары и Эм – не тот.

За эти месяцы я успела привыкнуть к обилию слуг и многолюдности быта. Наша современная семья показалась мне такой маленькой и хрупкой. Здесь не будет Мэри Сидни, к которой можно зайти ненастным вечером и откровенно поговорить о моих заботах. Сюзанна и Благочестивая Олсоп не заглянут, чтобы выпить вина и помочь мне отшлифовать новое заклинание. Не будет и Энни, всегда безропотно помогавшей мне снимать корсет и многочисленные юбки. А под ногами не будут путаться ни Джек, ни его четвероногая Швабра. Если нам понадобится помощь, Генри Перси не бросится нас выручать без колебаний и лишних вопросов.

Я обняла Мэтью за талию. Мне хотелось убедиться, что он такой же крепкий и надежный, каким был в прошлом.

– Ты всегда будешь по ним скучать, – тихо сказал он, догадываясь о моих мыслях. – Но эта боль со временем утихнет.

– Я начинаю чувствовать себя вампиршей, а не ведьмой, – с грустью призналась я. – Столько прощаний! Те, к кому успела привыкнуть и полюбить, исчезают, и ты понимаешь, что навсегда.

На стене я заметила календарь. Там был ноябрь прошлого года. Я показала Мэтью.

– А вдруг дом пустует с ноября прошлого года? – спросил он.

Моя тревога передалась и ему.

– Должно быть, случилось что-то непредвиденное, – сказала я и потянулась к старому телефонному аппарату. Мэтью перехватил мою руку:

– Нет. Возможно, Конгрегация отслеживает звонки и даже наблюдает за домом. Нас ждут в Сет-Туре. Возвращаясь сюда, мы могли промахнуться на час, а могли и на год. Но в любом случае нас там ждут.