Тень ночи

Нашу современную одежду мы нашли на крышке сушильной машины. Наволочка, куда она была запихнута, предохраняла ее от пыли. Рядом стоял портфель Мэтью. Значит, после нашего исчезновения Эм побывала здесь хотя бы раз. Она всегда отличалась предусмотрительностью и практической сметкой. Одежду Елизаветинской эпохи – эти наглядные доказательства нашей жизни в прошлом – я аккуратно завернула в простыни и запихнула под мышки. Страницу из «Ашмола-782» Мэтью надежно убрал в портфель.

Прежде чем покинуть дом, Мэтью внимательно осмотрел сад и окрестные поля. Острое зрение и вампирское чутье заметили бы малейшую опасность. Я проделала то же самое, открыв ведьмин третий глаз. Но за нами никто не следил. Я видела воду, что текла под садом, слышала сов на деревьях, улавливала сладкий привкус утреннего летнего воздуха. И все. В Мэдисоне только начало светать.

– Пошли, – сказал Мэтью, забирая у меня один узел.

Но мы не пошли, а побежали, быстро одолев расстояние до сарая. Его дверь сдвигалась в сторону. Мэтью взялся за ручку, надавил, однако дверь не поддавалась.

– Сара запечатала дверь заклинанием, – сказала я. Нити теткиного заклинания были обмотаны вокруг ручки и уходили в волокна древесины. – Надежным, надо отдать ей должное.

– Настолько надежным, что тебе его не сломать? – насторожился Мэтью.

Его настороженность меня не удивляла: ведь когда мы покидали этот дом в канун Хеллоуина, я не могла зажечь свечки в тыквенных фонариках. Но сейчас я нашла концы нитей теткиного заклинания и улыбнулась.

– Никаких узлов. Сара – сильная ведьма, но она не прядильщица.

Когда я вытянула теткины нити наружу, две мои нити – зеленая и коричневая – достигли Сариного заклинания и сняли его с быстротой, которой позавидовал бы наш опытный воришка Джек.

В сарае стояла «хонда» Сары.

– Как нам затолкать тебя в салон? – задумалась я.

– Ничего, помещусь, – ответил Мэтью, забрасывая узлы с одеждой на заднее сиденье.

Он протянул мне портфель, втиснулся на переднее сиденье. Двигатель машины несколько раз чихнул и ожил.

– Куда теперь? – спросила я, пристегиваясь ремнем.

– В Сиракьюс. Оттуда полетим в Монреаль, дальше – в Амстердам, где у меня есть дом.

Мэтью свернул в проезд и неспешно вывел машину на местное шоссе, вьющееся между полями.

– Если нас выслеживают, то наверняка в Нью-Йорке, Лондоне и Париже.

– Но у нас нет паспортов, – спохватилась я.

– А ты загляни под коврик. Маркус не забыл предупредить Сару, чтобы оставили их там.

Я отогнула грязные коврики и нашла французский паспорт Мэтью и свой американский.

– А почему обложка твоего паспорта не бордового цвета? – удивилась я, доставая паспорта из пластикового мешочка с застежкой (тоже Эм позаботилась).

– Потому что это дипломатический паспорт. – Мэтью вывернул на скоростное шоссе и включил фары. – Кстати, там должен быть такой же на твое имя.

Внутри американского паспорта я нашла другой – французский дипломатический паспорт, выданный на имя Дианы де Клермон. В нем было зафиксировано, что я состою в браке с Мэтью. Оставалось только гадать, каким образом Маркус сумел скопировать мою фотографию, не повредив оригинала.

– Так ты и в этом веке шпион? – спросила я, ошеломленная новым документом.

– Нет. Это как и вертолеты, – улыбнулся Мэтью. – Одно из преимуществ, какие дает принадлежность к семейству де Клермон.

Аэропорт Сиракьюс я покидала, будучи Дианой Бишоп, а в Амстердам на следующий день прилетела уже Дианой де Клермон. Дом Мэтью оказался особняком XVII века, стоящим на самом живописном отрезке набережной канала Херенграхт. От Мэтью я узнала, что этот особняк он купил в 1605 году, перебравшись сюда из Шотландии.

Здесь мы задержались ровно настолько, чтобы принять душ и переодеться. Я оставила легинсы, надетые еще в Мэдисоне, и лишь сменила рубашку, позаимствовав одну из рубашек Мэтью. Он облачился в привычную одежду серых и черных тонов, предпочитая кашемир и шерсть, хотя, если верить газетам, был конец июня. Брюки скрыли ноги Мэтью, к чему я никак не могла привыкнуть, ведь по моде XVI века он носил чулки и короткие штаны.

– Все вполне честно, – комментировал эту перемену Мэтью. – Я несколько месяцев не видел твоих ног, за исключением спальни.

Мы спустились в подземный гараж, и тут с Мэтью едва не случился сердечный приступ. Его любимого «рейнджровера» там не было. На том месте, где муж рассчитывал найти своего верного «коня», стояла темно-синяя спортивная машина с откидным верхом.

– Я убью его! – пообещал Мэтью, увидев приземистую машину.

Ключом от дома муж отпер металлический ящик, прикрученный к стене. Внутри лежал другой ключ и записка: «Добро пожаловать домой. Никому и в голову не придет, что ты поедешь на этой машине. Она безопасная. И быстрая. Привет, Диана. М.».

У приборной доски было сверкающее хромовое покрытие, а сами приборы напоминали авиационные.

– Как называется эта машина? – спросила я.

– «Спайкер спайдер». Маркус коллекционирует машины, названные в честь паукообразных.

Двери спортивного автомобиля открывались непривычным образом – вертикально, словно крылья реактивного истребителя.