Тень от козырного туза

А перед операцией, которую делал Игнат, Жора отдал нам весь свой архив.

– Что было в архиве, кроме писем?

– Да разные справки, ответы на запросы в разные организации: Жора собирался восстановить родословную семьи Скрипак. Но не успел ничего систематизировать, потому что резко обострилась еще одна его болезнь – рассеянный склероз. Он стал катастрофически терять зрение…

– Ему еще повезло, что первый звоночек прозвенел не в двадцать-сорок лет, как чаще бывает, а когда пожить успел. Плюс вовремя начатая поддерживающая гормональная терапия дала передышку. Жорка даже решил, что обманул болезнь, – перебив жену, прокомментировал дед Риты.

– А где сейчас эти документы? – вернулся к теме Арбатов, невежливо проигнорировав его замечание.

– Возможно, папка в его комнате лежит? Или у Лиды.

– Денис, в письме Динка упоминает папку, которую нашла в тайнике, помнишь? Наверняка это она!

– Возможно, – согласился Арбатов.

– А почему вы так интересуетесь прошлым семьи Дины? – спохватилась вдруг Элеонора Леоновна.

– Да! С какой-такой целью? – добавил дед Риты.

– Есть версия, что Дину убили из-за семейных ценностей, которые она хранила. Золотые украшения: кольца, колье, серьги… Их оценкой сейчас занимается эксперт.

– Они случайно были не в старинной шкатулке, инкрустированной кусочками шелка? На крышке – золотая корона и виноградная лоза?

– Да, бабуль. Динка почему-то оставила шкатулку мне. Хотя принадлежала она ее бабушке.

– Боже мой, какие фортели выкидывает судьба! Они вновь вернулись! Воистину ты шутник, господи! – удивленно воскликнула Элеонора Леоновна.

– Ну-ка, жена, с этого места поподробнее, – вдруг насторожился Игнат Миронович. – Что за цацки? Те самые Жоркины презенты?

– Угомонись… – небрежно кивнула бабушка Риты мужу и повернулась к Денису. – Украшений должно быть тринадцать. Да, это подарки Георгия мне, просто знаки внимания. После скандала, учиненного этим ревнивцем, – вновь кивок в сторону мужа, – я отдала украшения Лиде. Тем более, что они когда-то принадлежали тетушке Ганне. Лида всегда знала, что мать оставила их для жены Георгия. Поскольку я должна была выйти за него замуж…

– Черт бы вас побрал с этими фамильными брильянтами! Откуда они у бедной училки? – перебил дед.

– Ну, во-первых, Ганна Вацлавовна Скрипак была не училкой, а доцентом, преподавателем университета. И нет там никаких бриллиантов, Игнат, сто раз говорила!

– Почему тринадцать? – прервал их бурный диалог Арбатов.

– Ну, рассказывай, – с усмешкой приказал Ритин дед.

– Тринадцать раз мой муж разрешал мне выход в свет с Георгием. Либо это был театр, либо просто прогулка по набережной, неважно. Жора дарил мне в память об этом событии что-то из украшений матери.

– Вот как… событие, видишь ли, у них! – проворчал Игнат Миронович. – Я нужен вам тут еще? Нет? Удаляюсь, – он, не прощаясь, направился к выходу.

– Совсем уже у деда крыша едет! – не удержалась Рита.

– Его уже не переделать, детка, – устало произнесла Элеонора Леоновна. – Денис, может быть, еще чаю?

– Нет, спасибо. Один вопрос: Георгий сестру так и не нашел?

– Нет. Лида по своим каналам пыталась помочь ему. Многие запросы она делала официально как главврач психиатрической клиники. И, насколько мне известно, ничего о Тамаре Ильиничне Скрипак узнать не удалось.

– Денис, помнишь записку, которая лежала на столе в комнате Лидии Ильиничны? Мар. С. – это не могла быть Мара, Марьяша Скрипак, если дед Жора ее так называл в детстве?

– Постойте, вы о какой записке? «Прошу винить в моей смерти…»

– Да. Ты знаешь, кто ее написал?

– Конечно! Жора! Сам рассказывал, что они играли с сестрой, какая-то глупая игра в убийцу и жертву.

– Вы видели записку? – Денис открыл фотографию на телефоне. – Эта?

– Похожа… но почерк вроде бы не Жоры. Как будто кто-то обвел ручкой по написанному им карандашом.

– Да, так и есть.

– Но как оказалась записка на столе в день убийства Дины?! Кому понадобилось так шутить? – расстроенно произнесла Рита. – Капитан Арбатов почему-то сразу решил, что Мар. С. – это Маргарита Стрельцова, то есть я! И тут же вызвал меня на допрос! – Рита посмотрела на Дениса с укором. А он улыбнулся.

– Правда? Ну что ж, ему простительно: он тебя плохо знает, – вздохнула бабушка.

– Не так уж и плохо, – сорвалось с языка у Арбатова. И он тут же удостоился гневного взгляда Риты.

– Не понимаю, зачем так глупо шутить? Но теперь ясно, что убийца, по всей видимости, распотрошил архив, который собрали Лида с Георгием. Потому что эта записка была среди бумаг в той же папке. Вы нашли папку? – Элеонора Леоновна вернула телефон Денису.

– Нет, бабуля, Дина в письме написала, что положила папку на стеллаж в комнате Лидии Ильиничны. Но ее там нет, так, Денис?

– Да.

– А могла Дина переложить папку куда-то в другое место уже после того, как написала тебе письмо? Например, к Георгию в комнату. Хотя вряд ли: откуда тогда взялась записка? Загадочно.

– Эксперт утверждает, что замок комнаты брата Лидии Скрипак не открывали долгое время.

– Странно. Убийца мог легко обнаружить ключ, тот лежал практически на виду, ты помнишь, Рита?

– Да, в конфетнице на пианино.