Тень призрака

— О, Роберт, если ты что-то знаешь, скажи мне! Пожалуйста!

— Летти, честное слово, я ничего не знаю. Просто я вдруг подумал о нем. О том, что ему сейчас очень несладко приходится… Наверное, это все потому, что в комнате внезапно дохнуло холодом.

— Каким еще холодом?! — в недоумении воскликнул Гарри. — На улице просто жарища!

— Минуту назад здесь повеяло холодом. Как будто ветер студеный подул, — проговорил я слегка раздраженно. — Даже странно, что ты ничего не заметил.

— Роберт, ты хорошо себя чувствуешь? — встревожилась моя жена. — Сегодня действительно очень тепло. Тебя, наверное, просто знобит. Может, у тебя жар?

— Ты не почувствовала никакого холода?

— Нет, дорогой.

Летти смотрела на меня не отрываясь. Она была бледна как мел.

— Я почувствовала, — тихо проговорила она и вышла из комнаты.

Рейчел, крайне озадаченная, бросилась за ней.

— Гарри, какое сегодня число? — спросил я.

— Двадцать третье мая. А что?

Я попросил отметить эту дату у него в дневнике, но объяснять ничего не стал.

— Вы с Летти оба слегка полоумные, — буркнул он.

Мы с Летти не обсуждали случившееся в тот вечер. Однако в глубине души я был убежден, что с Джорджем произошло что-то ужасное. Я очень надеялся, что ошибаюсь. Но каждый день я просыпался со страхом, что сегодня прибудут дурные известия. И мои опасения подтвердились.

В то утро я сидел за завтраком, как обычно в последнее время, полный мрачных предчувствий. Гарри ворвался в столовую растрепанный и возбужденный.

— Она уже выходила? — бросил он с порога.

— Кто?

— Летти.

— Нет, она еще спит.

— Роберт, случилось ужасное! — воскликнул он, протягивая мне страницу, вырванную из «Дэйли ньюс».

«ПИОНЕР» НЕ СУМЕЛ РАЗЫСКАТЬ ФРАНКЛИНА

ГИБЕЛЬ ОФИЦЕРА ПОЛОЖИЛА КОНЕЦ ОБРЕЧЕННОЙ СЕВЕРНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ

Экспедиция, снаряженная с целью розысков пропавшего капитана Франклина, потерпела неудачу. «Пионер», британский корабль, отчаливший от родных берегов полтора года назад, вынужден был повернуть обратно. Команда, изнуренная лишениями, уже не в силах продолжать затянувшиеся поиски. Известно, что один из членов экипажа погиб. Это Джордж Мейсон, кадровый офицер королевского флота.

«Пионер» — третья экспедиция, отправленная на поиски капитана Франклина, который пропал…

Мы с Гарри переглянулись со слезами на глазах.

— Бедный Джордж! — Бедная Летти!

— Нельзя, чтобы она это увидела, — сказал Гарри.

— Но как мы ей скажем? — воскликнул я.

И тут Гарри схватил меня за руку.

— Тише!

Я повернулся к двери. На пороге стояла Летти, бледная как смерть. В глазах ее застыло отчаяние. Я не знал, сколько времени она там стояла и что успела услышать. Но одно было очевидно: она услышала достаточно. Я шагнул к ней, но она дала мне знак не подходить, резко повернулась и убежала к себе.

С того дня я ни разу не слышал, как она смеется, и ни разу не видел, чтобы она улыбалась…

Прошло несколько месяцев. «Пионер» вернулся в Англию. Я прочел об этом в газете, но никому ничего не сказал. Теперь нас уже не интересовала судьба экспедиции, а напоминание о ней было бы очень болезненно для Летти.

Однажды вечером, вскоре после возвращения экспедиции, к нам в дом постучали. Открыл дверь слуга. Я слышал, как он разговаривает с посетителем. Голос был мне смутно знаком, но я никак не мог вспомнить, где именно я его слышал. Слуга принес визитную карточку, в которой значилось: «Винсент Грив, корабельный врач».

— Проводите его ко мне, — распорядился я. — И если моя супруга или мисс Летти вернутся и спросят меня, скажите, что у меня посетитель, мы обсуждаем с ним важное дело и я прошу меня не беспокоить.

«Хорошо, что Летти нет дома», — подумал я.

Я вышел в прихожую встретить Грива. Он изменился. Разительно изменился. Он ссутулился. Лицо было изжелта-бледным. Глаза запали, щеки ввалились. В глазах — проницательно умных и даже лукавых раньше — теперь застыл страх. Это был взгляд загнанного зверя. Он постоянно испуганно озирался по сторонам. И даже несколько раз заглянул себе через плечо. Он как будто боялся, что по пятам за ним кто-то крадется. Честно признаюсь, меня передернуло от отвращения. Когда мы обменялись рукопожатием, я действительно вздрогнул.

— Экспедиция вышла тяжелой… — Я очень старался, чтобы мои слова прозвучали сочувственно.

— Если бы я знал заранее, как это будет, я бы сразу же отказался, — отозвался он горячечным, полубезумным шепотом.

— Давайте пройдем в столовую.

Он схватил меня за руку.

— А этот портрет… он по-прежнему там висит?

— Разумеется.

— Накройте его чем-нибудь! — Его голос едва не сорвался на крик.

— Что?

— Накройте его чем-нибудь!

— Хорошо, — согласился я после секундного колебания.

Признаюсь, я сам не понял, почему согласился исполнить эту странную просьбу. Но я вошел в столовую первым и завесил портрет скатертью.