Тень призрака

— Ну что ж, очень мило с твоей стороны, что ты так заботишься обо мне. Как насчет завтра? Видишь ли, на прогулку мы можем сходить в любое время, а охота у нас только раз в три недели. Как раз сегодня.

— Завтра так завтра… — Я на секунду задумался. — А что, если я… Я успею еще… Могу я поехать с тобой на охоту?

Винсент посмотрел на меня как-то странно.

— Если хочешь, поедем.

В тот день я не отходил от него ни на шаг. Я прилип к нему, точно пиявка. Куда бы Винсент ни направлялся, я увязывался следом за ним, пытаясь предугадать и предотвратить несчастье, которое, как я был уверен, непременно должно случиться. Когда надо было скакать через изгороди и препятствия, я старался перескочить их первым, чтобы предупредить Винсента о том, что находится на той стороне.

Чаще всего он не прислушивался к моим советам, но мне все-таки удалось увести его от одного заборчика с калиткой, который очень мне не понравился. Забор оказался не таким уж высоким, и земля была достаточно твердой, но, когда мы подъезжали к нему, в душе у меня вспыхнуло дурное предчувствие. Я приготовился сделать все, чтобы не дать Винсенту перепрыгнуть это препятствие. Я резко свернул вправо и ударил его коня в бок, так чтобы он сбился с курса. Винсент пришел в ярость.

— Какого черта! — заорал он на меня. — Что еще за шутки! Мы же потеряем гончих!

Таким разъяренным я видел его в первый раз.

— Прости, Винсент. Я не нарочно. Я просто уже подзабыл верховую езду.

— Подзабыл ты, как же! Ты сделал это специально!

Проехав чуть дальше по полю, мы перескочили через низкую изгородь и бросились догонять остальных охотников. Грязь летела из-под конских копыт. Утро было морозным. Наше дыхание вырывалось облачками пара.

В тот день охотники все же загнали лису. В отчаянии она попыталась укрыться в кроличьей норе, но застряла буквально на входе. Когда мы с Винсентом подъехали к норе, собаки уже тащили лисицу наружу. Они разорвали ее на куски за считанные секунды. В другое время меня бы замутило от этого зрелища, но тогда я почувствовал лишь несказанное облегчение: Винсенту больше не грозила никакая опасность. Бешеной скачки с препятствиями сегодня уже не будет. Будут только шумные поздравления и дружеские похлопывания по плечу, а от этого, насколько я знаю, еще никто не умер.

— Скажи, пожалуйста, что это на тебя нашло? — спросил меня Винсент по дороге домой.

— Ты о чем? — Я сделал вид, что не понял.

— А то ты не знаешь! Ты нарочно сбил меня с курса, и мы едва не пропустили самое интересное.

— Давай после обеда пойдем погуляем. — Я поспешил сменить тему.

Он с сомнением поглядел на меня.

— Ладно. Пойдем погуляем. А то когда ты в седле, ты становишься просто невменяемым.

Я украдкой улыбнулся. Я был почти уверен, что сегодня я спас Винсенту жизнь и что теперь ему уже ничего не грозит.

— Только давай возьмем с собой ружья, — продолжал Винсент. — Вдруг нам посчастливится подстрелить пару бекасов.

Я не буду описывать нашу прогулку. В ней не было ничего интересного. Скажу только, что мы с Винсентом благополучно вернулись домой. С ним ничего не случилось. Он не упал на камни и не разбил себе голову, чего я втайне боялся. Я также боялся, что у него может стать плохо с сердцем. Но, слава Богу, все обошлось.

После ужина мы снова сидели в библиотеке. К моему несказанному облегчению, телефон молчал. Дженкинс вошел к нам в то же самое время, что и вчера.

— Бокал порто, сэр?

— Да, Дженкинс. Спасибо.

Часам к одиннадцати вечера я окончательно убедил себя в том, что голос Элисон в отключенном телефоне мне просто послышался, что это было какое-то наваждение, результат напряженного, нервного дня, или некий необъяснимый природный феномен, или просто мое не в меру разыгравшееся воображение. Я действительно был напуган до полусмерти, когда начал звонить отключенный телефон, и мой разум — что вполне естественно — подобрал этому жуткому факту еще более жуткое объяснение.

Что же касается самих звонков, я заключил, что эта была чья-то злая, бестактная шутка. Я решил, что, когда Винсент ляжет спать, я попробую выяснить, кто мог так жестоко шутить. Если я обнаружу что-то подозрительное, я переговорю с Дженкинсом, наверняка ему будет проще вычислить злоумышленника.

— Пожалуй, пойду спать, — наконец объявил мне Винсент.

— Доброй ночи, Винсент.

— Доброй ночи. И…

— Что?

— Спасибо, что ты приехал ко мне. Я очень это ценю. Я не привык быть один. За те двадцать лет, пока мы с Элисон были вместе, мы не расставались ни на день. И теперь, когда ее нет, мне так странно…

— Да, Винсент, это трудно. И наверное, долго еще будет трудно.

— Да, наверное.

Он направился к двери нетвердым шагом — за ужином он выпил больше вина, чем обычно, — но на пороге вдруг остановился.

— Насчет этого телефона… вчера… — Он замялся.

— Что — насчет телефона?

— Это, наверное, прозвучит глупо, но… Там точно никого не было?

— Разумеется, никого.

— Да. Дурацкий вопрос. Извини.

Он улыбнулся мне как-то странно, открыл дверь и вышел в коридор. Я подождал пару минут, чтобы удостовериться, что Винсент уже не вернется в библиотеку. Потом я подошел к телефону и снял трубку.