Тень Уробороса (Лицедеи)

— Это значимый возраст, Сабелиус! — многозначительно заметил Агриппа. — Но я огорчу тебя: некогда будет нам смотреть на мир. Нам выделили немного, три седьмицы. Этого хватит только на то, чтобы мне управиться с делами Епархии, тебе — с поручением ордена, и вернуться назад.

— Когда мы вылетаем?

— Прежде всего, ты — именно ты — должен пройти аудиенцию у магистра Ирзахеля.

Сабелиус засмеялся:

— А «смотреть на мир» — это хорошее определение, Агриппа!

— О чем ты? — не понял Агриппа, всегда отличавшийся законопослушанием, целомудрием и кротостью нрава.

Сабелиус же в душе был бабником и поэтому своих мыслей объяснять ему не стал, чтобы не портить.

— Ну что ж, тогда я к магистру, брат мой.

Сложив руки перед грудью, они поклонились друг другу и разошлись в разные стороны.

Магистр Ирзахель ждал явления будущего вестника с некоторой тревогой. Сам о том не подозревая, Сабелиус был трижды проверен Хранителями. Он ни разу не повелся на каверзные провокации специально подосланных монахов и тем самым доказал, что достоин выполнить столь ответственную миссию. И все-таки боязно было восьмидесятилетнему магистру доверить завет такого масштаба юнцу, страшило, что вот-вот уйдет тайна во внешний мир вместе с целителем Сабелиусом, доселе хранимая веками…

Брат Сабелиус вошел в келью магистра и огляделся. Несмотря на привилегии, благочинный Ирзахель никогда не испытывал особенной нужды в удобствах. Его комната была самым неуютным местом на Фаусте — по крайней мере, так показалось к Сабелиусу, который никогда не отказался бы от услаждения плоти. Целителя больше влекло ко всем проявлениям жизни, а Ирзахель еще задолго до смерти и вполне добровольно погрузил себя в склеп. Да что там Сабелиусу — смиренному Агриппе было не по себе в этих стенах!

Магистр окинул суровым взглядом высокорослого монаха с твердым, решительным лицом и умными проницательными глазами. Ох, молод! Преступно, неприлично молод и ровно в той же степени полон всего витального и непокорного. Разве таким должен быть последний Хранитель? Разве такому разумно доверять то, что лелеяли сотни умов на протяжении тысячи лет — завещание Основателя, этого величайшего пророка и мыслителя, легенды Фауста?!

— Присаживайся, брат Сабелиус. Присаживайся и прочти-ка вот эти записи, — наконец-то решился Ирзахель, ведь слово Основателя — закон, а оно гласило, что выполнить это поручение должен будет целитель Сабелиус, монах из Хеала (разве не пророческий дар — за тысячу лет узнать о том, что тогда-то и тогда-то родится этот Сабелиус?). — А затем я поведаю тебе изустно. И не спеши, запоминай каждую мелочь: ошибки быть не должно!

И склонился Сабелиус над древними записями — великой драгоценностью Хранителей из Хеала.

* * *

Земля, январь 973 года (за 29 лет до войны со спекулатами)

— Как же это надевается? — с непритворной растерянностью вслух размышлял Агриппа. — Я ведь никогда не носил мирской одежды…

Сабелиус насмешливо следил за его борьбой с незнакомым гардеробом. Сам он при первой же возможности избавил себя от опостылевшей белой рясы, которая вечно путалась в ногах, пачкалась о дорожную грязь дождливого Фауста и доставляла множество других, пусть мелких, но досадных неприятностей. Нет, одежда мужчин Внешнего Круга куда более приспособлена для жизни!

— Брат Сабелиус! Помоги, во имя троих пророков! — взмолился наконец Агриппа. — Иначе я надену что-нибудь неправильно, и мы станем посмешищем.

Целитель отпустил беззлобную шутку в адрес друга и мгновенно одернул, поправил, перевернул и застегнул то, с чем не смог справиться Агриппа. Тот посмотрел на себя в зеркало и осуждающе покачал головой:

— Не по мне это, о, брат Сабелиус! Ты уж прости, но не по духу мне эта мнимая красота…

— Я заметил, что не по духу, о, брат Агриппа! — со смехом ответил целитель. — Но так и быть — уж прощаю.

В общественных местах Агриппа смущался так, точно был голым. Ему казалось, что все смотрят на него и тычут пальцем. И надежды Сабелиуса на то, что спутник привыкнет к новому облику, вскоре иссякли.

Когда они поднялись на борт самолета, Агриппа постарался забиться к иллюминатору и лишь после этого перевел дух.

— Между прочим, брат Агриппа, сейчас мы летим на родину католической религии.

— Воистину! Инквизиция, крестовые походы, охота на ведьм, Варфоломеевская ночь, — тут же, навскидку, уныло перечислил Агриппа, — вот что такое католическая религия…

— Да, но ты посмотришь, какая прекрасная у них архитектура! Какая живопись и скульптура! А каких гениев рождала эта земля, брат Агриппа! Один мазок кисти Леонардо искупает грехи всех негодяев от религии!

— Нет веры, правильнее той, которую подарил нам Основатель! — затверженно произнес будущий магистр.

— О-о-о! Брат Агриппа, да тебе бы в руки колотушку!

— Разве ты знаешь религию лучше нашей, о, брат Сабелиус?!

Агриппа с удивлением уставился на своего спутника. Сабелиус пожал плечами: