Тени Атлантиды»

— Кто ты? — спросил жрец, не двигаясь.

Воин ничего не ответил, а, взявшись за ремни, приподнял тело и выжидательно посмотрел на Нутхеса.

Тот молча взял сотника за ноги. Вместе они затащили мертвеца в первую попавшуюся комнату и спрятали там.

— Пойдем, — позвал десятник.

Жрец пожал плечами. Он начинал догадываться, что конвоир ведет его на четвертый этаж.

В проеме, выходящем в сторону рва, суетились валуэийцы. Желоб, по которому жрецы сбрасывали тела, был установлен на место. Вдруг кто-то закричал:

— Смотри! Один живой! Второй тоже плывет! Стреляй! Попали! Хотат его побери! Один ушел!

Жрец и воин вошли в комнату. Десятник запер дверь и устало опустился на циновку. Нутхес сел на другую.

— Я маг Черного Логова — Амензес, — сказал десятник пристально глядя на Нутхеса. — Ты знаешь обо мне?

— Да, господин, — торопливо ответил Нутхес.

— Нам нужно было узнать, что происходит в Тшепи, но мы не могли связаться с вашим храмом. Тогда я пришел сюда и взял на время это тело…

Надо сказать, жрец не слишком удивился. Он уже предполагал что-то подобное, а поскольку был посвященным, знал, что для мага украсть чужое тело все равно, что для базарного воришки — сушеный финик.

— Теперь я знаю, что здесь было. Ночью Кулл пришел в храм по подземному ходу, — продолжал Амензес. — Он захватил храм, и вскоре Тшепи падет. Изменить что-то — не в нашей власти. Поэтому не стоит поднимать тревоги. Мне нужна твоя помощь в другом. Ты вынесешь из храма магический кристалл. Ты понимаешь, что может случиться если им завладеют валузийские маги? — Он осторожно передал камень жрецу.

Нутхес кивнул. Он знал, что будет, попади такой кристалл в руки Рамдана или кого-то из жрецов Валки и Хотата. Кулл тогда сможет проникать в сознание любого живого существа во всей Кхешии, и для него не останется тайн. И это только малая часть всех бед.

— Мы пока переждем здесь, а при первом удобном случае ты сбежишь. Ты должен доставить кристалл в Туит. Там’ передашь его мне или верховному жрецу Сатхамусу. Понял?

— Да, мой господин, — кивнул Нутхес

Некоторое время они молча сидели друг перед другом, думая каждый о своем.

Затем Нутхес поднялся и подошел к окну. И обернулся к своему спутнику.

— Странно. Наместник открывает ворота цитадели, — удивленно сообщил он магу. — Оттуда выносят носилки… Я ничего не понимаю, что там происходит. Предательство?!

— Не все ли равно? — грустно улыбнулся маг. — Всевидящая Нут предсказала, что город падет. Я был бы безумцем, если бы решил, что могу изменить предсказание богини. Ты должен спасти кристалл.

— Да, господин, — ответил Нутхес.

— Найди лодку и отправляйся вверх по Таису. Спеши, а то корабли Кулла догонят тебя.

— Я понял, господин.

— Чтобы выбраться из храма, переоденешься валузийским воином. Возьмешь одежду и доспехи десятника. Дождись лучше ночи. Так будет безопасней.

Он поднялся с циновки, снял пояс с мечом и начал отцеплять доспехи. Сложив все на пол, Амензес посмотрел на Нутхеса немигающим взглядом змеи:

— Да пребудет с тобой Великий Сатх.

Приоткрыв дверь, он быстро пересек коридор, забрался в оконную нишу и по желобу ловко съехал вниз.

Нутхес, сидя в комнате, услышал всплеск, сопровождавшийся удивленными криками. Он быстро снял жреческое одеяние и принялся натягивать на себя снаряжение десятника валузийской пехоты. Пора было отправляться в путь.

*

…Когда Чинор пришел в себя, он с удивлением обнаружил, что летит вдоль каменной стены прямиком в ров.

Вода оказалась теплой, мутной, пахло тухлятиной и еще невесть знает чем. Чинор вынырнул на поверхность, отдышался и только тут сообразил, что ни меча, ни доспехов при нем нет. Он был голый и совершенно не понимал, как такое могло случится. И как он очутился здесь, десятник тоже понять не мог.

Он взглянул вверх и увидел почти отвесную каменную стену, на удивление хорошо сложенную и такую гладкую, что ухватиться было не за что.

В этот миг в воде что-то плеснуло. Чинор резко обернулся: неспешно рассекая зеленую ряску, к нему приближалось большое толстое бревно, утопленное больше чем наполовину. Осмотревшись по сторонам, он увидел, что бревен таких не то пять, не то шесть и все почему-то плывут в его сторону. Потом на одном из бревен блеснули глаза и открылась пасть, усеянная множеством крупных желтоватых зубов.

И тогда Чинор закричал, но было уже поздно…

*

Сложенные из каменных блоков стены цитадели мрачной громадой вздымались над крышами домов Тшепи. Кое-где в городе уже занялись пожары, и в душном воздухе повис запах гари.

— Да на такую громаду и года не хватит, — сказал Брул, ни к кому не обращаясь.

Пригнувшись, он снял шлем, отер ладонью пот со лба и увидел бегущего к нему посыльного.

— Господин, из рва выловили человека в чем мать родила. Говорит, что он валузиец и его послал Кулл.

— Ко мне его. Скорей!

Не успело сердце Брула отстучать пять десятков ударов, как к нему подвели человека, закутанного в воинский плащ.

— У меня донесение от короля Кулла, — бодро сообщил он.

— Кто ты?

— Нат. Пехотинец второго десятка, третьей сотни…

— Довольно. Что велел передать король?