Тени Эзеля опубл в журн Подвиг (СИ)

Лет через пять после начала работы, когда в стране все стало уже заметно меняться, Хазин, совсем не сентиментальный человек, вдруг поехал на Белорусский вокзал, сел в электричку, и замелькали знакомые названия, стали проплывать не изменившиеся платформы. Он сошел на одной из таких платформ и вдоль зеленого деревянного забора пошел к поселку. Странно, забор так и стоял на том же месте, но теперь он оказался очень низким и коротким, а когда-то был длинным, высоким, за ним росли яблони и вишни, и маленький Женя все силился дотянутся хотя бы до одной ветки, но не доставал.

Евгений Борисович усмехнулся и вышел на главную улицу деревни.

Большая, казавшаяся длинной, не улица, а просто дорога между домами, оказалась нешироким пыльным трактом, а дома вдоль дороги, в которых жили когда-то дачники, стали низкими. Вот и дом Мишки Яблочкина - дачного приятеля. А вот и дерево около их дачи - все тот же толстый раздвоенный ствол, длинные ветви, по которым он так любил лазить и спрыгивать вниз.

Он постучал для приличия в калитку, толкнул ее и вошел на двор, оказавшийся теперь маленьким пятачком, на котором когда-то стоял под навесом длинный стол, и за этим столом собиралась вся их большая семья. Теперь на дворе под навесом стоял ярко-красный "Москвич". Вот и дом, и окно, через которое он выпрыгивал на двор, когда мать не разрешала после обеда гулять, а вон и крыльцо. По крыльцу спускалась низенькая старушка в цветастом платье.

-Вам кого? - спросила она, и Хазин узнал бабу Клаву, сережкину мать, которая сдавала им дачу.

-Баба Клава, я Женя, помните, мы у вас три года дачу летом снимали.

-Чой-то не упомню, - прищурилась старушка, - многим дачу-то сдавали.

-А Сережа где? - спросил Хазин.

-Сережа-то? В Одинцове работает, на грузовике. Женился, - лицо ее посветлело, - сынишка у него. Так вы знаете Сережу-то?

-Мы с ним играли, он еще на моем велосипеде катался.

-А как же, как же, помню, - закивала старушка, - но Хазин видел, что она его так и не вспомнила.

-Передайте ему привет, - он назвал свою фамилию.

-А как же, передам, обязательно передам, когда он приедет. Он в воскресенье приедет.

Тогда, более пятнадцати лет назад, когда они снимали здесь дачу, ее муж, отец Сергея, ходил по дому в растянутой майке, курил беспрестанно вонючий "Беломор", напивался, пугал ребят и даже рыжий пес, живший за домом в низенькой конуре, боялся пьяного хозяина. Сережкин отец был фронтовиком.

Как-то раз, когда по телевизору, который стоял в их хибаре за домом, показывали фильм "Два бойца", Сережкин отец, сидя за столом позади мальчишек, впившихся в маленький экран, стал комментировать фильм.

-Уря! Уря! - хрипел он за спиной Жени, когда на экране черно-белые бойцы пошли в атаку, и Женя слышал, как он дышал ему в спину запахом самогона.

- А, во! Поползли, ползут через колючку, - продолжал он комментарий, когда бойцы, выполняя какое-то задание, преодолевали линию укреплений врага.

- Когда ползешь через проволоку, - он закашлялся, ударил по столу кулаком, деревянный, самодельный стол аж подпрыгнул, - главное зад беречь надо, надо прижимать, а чуть поднял, - снова раздался кашель, - и железяка тебе вопьется, аж до крови.

Они с Мишкой Яблочкиным на второй день после приезда на дачу пошли кататься на велосипедах и сразу и заехали на окраину деревни, и вдруг прямо на них вышла группа человек шесть - деревенские ребята, один, белобрысый, в расстегнутой серой рубашке, подошел к Мишке и взялся за руль.

- Слышь, пацан, дай прокатиться.

Мишка беспомощно оглядывался, а Женя почувствовал, как заныло где-то в спине.

-Москвич? - деловито спросил другой парень - высокий, худой, в трениках и майке, с папиросой в зубах.

-Ага, - кивнул Женя и покраснел, словно сказал что-то стыдное..

-А чего твой дружок такой жмот, вы чего, все москвичи такие жмоты?

-Ну, ты, - сказал белобрысый, и вырвал у Мишки Яблочкина руль из рук, - сказал же - прокатиться, до станции и обратно.

-Мне мама никому не разрешает давать велосипед, - пролепетал Мишка, и стал пунцовым.

-Мама? - белобрысый повернулся к ребятам, - ах, мама!- Он вдруг ловким движением спихнул с сиденья Мишку, взгромоздился на седло, разом оттолкнулся и поехал, на заднее сиденье тут же прыгнул парень с папиросой.

-Стой, пацаны! - раздался откуда-то голос, и Сережка, хозяйский сын, оказался прямо перед белобрысым.

-Валек, отдай ему велосипед, - спокойно сказал Сергей.

-А ты их чего, знаешь?

-Это мои друзья, - Сергей подмигнул Жене.

-А! ну тогда другое дело, раз друзья. Держи, пацан, катайся. Серый, айда с нами на рыбалку, на дальний пруд.

И вся компания почти мгновенно исчезла, а потом к ним с Мишкой уже никто не приставал.