Тени Эзеля опубл в журн Подвиг (СИ)

Как потом рассказал ординарец, когда он вернулся через три часа, дорога была уже вся запружена. Ему пришлось идти пешком. Найдя мать Юры, он сказал ждать, а сам немедленно отправился узнавать номер санитарного эшелона, затем нашел начальника.

Медсестра привела их к четвертому пути. Здесь, после долгих поисков, они нашли Юру под серым больничным одеялом, почти без сознания. Мать упала на колени прямо перед его носилками, он ее не узнал. Толя с сестрой тут же отправились в эшелон. Юру перенесли в санитарный вагон, уложили на чистую постель, с ним остались мать и медсестра. Толя опять побежал к начальнику поезда и получил документ, что раненый нуждается в уходе и специальное разрешение для матери сопровождать его в пути вместе с медсестрой.

Эшелон должен был идти в Свердловск.

Когда ординарец сообщил это своему начальнику, тот уже снова с кем-то говорил по телефону.

- Курнаков?! Что случилось? - кричал он, нарушив конспирацию, - вы должны быть с группой на объекте - быстрый взгляд на часы на стене - через час, мне докладывать, ты понимаешь?

- Что? Знаю, знаю, хорошо. Где говоришь? В районе Абельмановской? - устало сел на стул, - высылаю оперативную группу.

Автобус опять, как в июле, пошел мимо дач, иногда за штакетниками возникали и пропадали одинокие женские фигуры в чем-то сером, повязанные платками, пару раз встретились хмурые мужики. Промелькнули серо-стальные пруды, стеной справа и слева встал хвойный черный лес, дорога шла то в гору, то вниз. Прогрохотали по мосту через Москва-реку.

-Успеем, - бросил шофер.

-Хорошо, - ответил тот и стал смотреть в ветровое стекло на серую полосу Рязанского шоссе. Шел мелкий снег.

Автобус притормозил у развилки и повернул налево, через шоссе, затем проехав с километр, взял направо, снова пошел между дачами, свернул в какой-то проулок, и тут, по ходу движения, в левом окне открылась необыкновенная церковь: длинная, вся в острых башенках и шпилях, серый темный камень.

-Ишь ты, - сказал светловолосый, - как в кино, у нас в клубе показывали, там клад искали.

-Господа строили, - инструктор вытер лоб и поправил фуражку.

-Ловко строили, - усмехнулся светловолосый.

-Удивляться нечему, Лавров. Мы лучше строим.

-Точно! - Лавров засмеялся, показывая ослепительные зубы.

Церковь осталась позади. Автобус проехал еще немного и остановился.

-Приехали, - сказал шофер, точь - в - точь в пятнадцать ноль-ноль.

Глава 119

Таня

Она и себе в этом боялась признаться. А вот Лейле почему-то сказала.

-Ты на него как-то странно посматриваешь, - Лейла убирала в рюкзак учебник биологии.

-Не придумывай, - Таня густо покраснела и сразу почувствовала это, отвернулась от Лейлы и зачем-то обратилась к Зарубиной.

-У тебя лишней тетрадки в клетку нет?

- С чего это вдруг у меня будет лишняя тетрадь? - Наташа сделала удивленное лицо, но смущение, вызванное словами Лейлы, удалось погасить.

-Пойдем, - теперь Таня уже с равнодушным видом смотрела на подружку. Перемена короткая, нужно успеть на второй забежать.

-Пошли, - Лейла закинула рюкзак за спину. У входа их пропустили вперед мальчишки.

В четверг, выйдя из школы на квадратный двор, Таня взглянула наверх - серенькое, низкое октябрьское небо висело над крышей четырехэтажного здания старой школы, куда их перевели в начале сентября. Моросил мелкий дождь. Но Таня так и не открыла зонтик, а Лейла раскрыла над ними обеими свой. Недалеко от них стоял новый историк - Валерий Александрович, под зонтиком, и о чем-то думал.

-Смотри, наверное, думает, как в понедельник дать нам контрольную посложней, - прошептала Лейла, косясь на историка.

-Да, - вдруг сказал Таня, - ты права.

-Про контрольную?

-Нет.

-Так в чем права? - удивилась Лейла, стараясь держать зонт так, чтобы он закрывал от дождя подругу.

Историк вдруг быстро сложил зонт и вернулся в школу.

Таня смотрела прямо перед собой на квадрат двора, - он мне нравится, очень нравится.

-Правда? - Лейла распахнула огромные черные глаза, и в них замерцали маленькие огоньки.

-Правда, я как его увижу, сама не своя, не знаю, что со мной, сразу теряюсь, все слова забываю.

Лейла глядела на подругу со страхом и восхищением.

-Таня! - сказала она торжественно, - Я никому не скажу, ни братьям, ни маме, ни дяде Рустаму.

Таня чуть не засмеялась.

- Никому, - повторила Лейла, - а все-таки, ты знаешь, он, мне кажется, не очень хороший парень, это Гаджи сказал. Он говорил, что у нас в классе есть ребята лучше. Максим, например, все мои братья его уважают.

-Твои братья ничего не понимают. А он, - Таня снова посмотрела куда-то, словно видела там высокого светловолосого парня, - он удивительный.

- Он удивительный, - повторила Таня, продолжая смотреть вперед, - они остановились.

-Нет, - сказала Лейла упрямо, - нет. Рустам сказал, что они даже хотели его побить.

-Пусть только попробуют! - вдруг в словах Тани зазвучала злость. Лейла удивилась - ее подруга была всегда очень доброй и спокойной.

-Таня, ты что? Он же на тебя не смотрит, он только на Белецкую смотрит, а моя мама называет ее плохим словом.

- Белецкая такая и есть.

-А вчера он гулял с Нелей.