Тени исчезают в полдень

— Вот, гляди… — шепнул Гаврила. — Окно светится в середке села — это сельсовет. Значит, Степка Грачев, главный сельский советчик, там… Ага, видишь, потухло. Значит, сейчас домой пойдет. По темным, пустым улицам. Сейчас они уже смело ходят ночами: безопасно, мол… Вот и можно подстеречь его где-нибудь у плетня, кляп в зубы, да и…

— Так чего же мы! — завозился Тарас. — Он, может, полдороги прошел уже до дому-то…

— Не торопись. Торопливый какой… Нас трое, много нам не взять за этот раз. Возьмем этого сельсоветчика, кое-кого из его семьи — жену или сына… Семья у него большая — семь человек. Остальных придется… Ну там видно будет. Еще, как говорил, председателя здешней коммуны надо будет взять.

Долго лежали молча, до тех пор, пока не потухло окно и на окраине деревни. Почти в тот же миг скатилась луна, и над селом повисла кромешная тьма. Косте вдруг почудилось, что свет, которым была залита спящая деревня, давала не луна, а это окошко, давало, пока не потухло. И он сказал:

— А у кого там, на краю, окно горело?

— У Степки Грачева и горело. Видишь, пришел, значит, лег спать.

— Н-ну! — громко, громче, чем можно было, воскликнул Костя. Гаврила недовольно обернулся. Костя сказал, будто просил прощения: — Я к тому, что… Это хорошо, что на краю он живет…

— Хорошо. А Гришка Кувалда в самой середке, да в его доме еще три семьи. Так что поохотиться где-то за ним придется. Ну, утро вечера мудренее, сейчас ты, Костя, и ты, Тарас, спите…

…Проснулся Костя от резких толчков под бок.

— Гляди, гляди…

Перевернувшись на живот, он увидел перед собой внизу сквозь редковатые кустарники вытянувшуюся примерно версты на полторы деревню.

Она находилась, оказывается, в длинной неглубокой лощине. По самой сердцевине текла, виляя, какая-то речка. К ее берегам и жались с обеих сторон домишки.

Речка курилась утренним туманом. Многие избы топились.

Вся лощина была до краев налита голубоватой дымкой, в которой тонул конец деревни. Крайние домишки были еле-еле видны.

— Где же дом сельсоветчика? — протирая заспанные глаза, спросил Костя.

— Эвон в тумане виднеются зеленые ставни. Крайнее окно, перед которым растет береза, вчера и светилось. Да ты сейчас не туда гляди. Вон, в центре, дом двухэтажный под новой тесовой крышей. Видишь, видишь? — торопливо, с присвистом, зашептал Гаврила. — Это контора ихней коммунишки. Раньше в том дому жил… управляющий золотыми рудниками жил в нем. Рудники тут есть, в горах. Ну… разрушенные они сейчас. Восстановить их им не под силу пока, вот они и организовали коммуну. Пашут, сеют… Жрать-то надо.

Лежа на животе, уткнув подбородок в молодую травку, Казаков нетерпеливо сверкал глазами. Руки его, выброшенные вперед, царапали землю.

— Ну, Константин Жуков, может, нам сейчас повезет… Может, повезет… — прошептал Гаврила. — Буди Тараску. — И вдруг захрипел страшно: — Повезло, повезло!! Он, Гришка Кувалда… Буди, говорю, чтоб тебя!.. Каждая минута теперь дороже золота…

Ничего еще не понимая, Костя растолкал Тараса.

— За мной! Все за мной! — приказал Гаврила и затем пополз куда-то назад.

Костя сполз с холма последним. А сползая, бросил взгляд на деревню и увидел, что от конторы отъезжают, направляясь в сторону холма, дрожки. В дрожках сидел какой-то человек в фуражке.

Несколько минут все бежали по лесу, пробираясь сквозь цепкую молодую поросль. Вброд перешли какую-то речку — наверное, ту самую, что вытекала из деревни. И опять очутились возле дороги.

Дорога в этом месте раздваивалась, как раз на развилке стояла высокая и толстая сосна с редкими ветвями.

— Ну вот, — тяжело дыша, вымолвил Гаврила, останавливаясь под сосной. — В дрожках-то председатель коммуны едет. Повезло так повезло нам…

— А вдруг он не сюда? — спросил Костя.

— Тут одна дорога. Мимо не проедет…

Гаврила умолк на мгновение. Все ясно расслышали, как в утреннем воздухе застучали, приближаясь, колеса. Казаков зашипел:

— В кусты, живо! В случае чего выручайте! В крайности, если меня грохнет, стреляйте тоже, чтоб не ушел живым гад.

И подпрыгнул, схватился за толстый сук, ловко подтянулся и стал на этот сук коленями, потом обеими ногами, вытащил наган, прижался боком к толстому стволу, вытянулся в струнку. И с той стороны, откуда ехал председатель, Гаврилу невозможно было заметить.

Дальнейшее произошло быстро, почти мгновенно.

Дрожки с председателем поравнялись с сосной. В тот же миг Гаврила прыгнул сверху на председателя, оглушил его наганом по голове…

Когда Костя и Тарас подбежали, Гаврила старательно связывал руки председателя.

Через несколько минут дрожки, на которых лежал председатель коммуны, стояли в лесу, километрах в полутора от дороги. Гаврила выпряг коня, с помощью Звягина взвалил на лошадь крупное и тяжелое тело председателя, крепко привязал. Потом передал Тарасу повод:

— Давай к Миките. И мигом обратно. Гляди, чтоб кляп изо рта не выпал. А то, очнувшись, закричит… — И уперся взглядом в Костю: — Учись!