Тени острова Дронов (СИ)

Тесное помещение тут же заполнилось свистящими взмахами его оружия, выпадами тяжёлых, металлических кулаков, «инквизиторов», пытающихся сбить и повалить на пол, а так же шаркающими топтаниями многочисленных коренастых металлических ног, двигающих борющиеся тела, удерживающих равновесие и ставящих подножки. Бились сосредоточенно и молча. Лишь единожды, когда изрубив первую пару боевых дронов на нежизнеспособные куски, вконец ожесточившийся Мэт с озверелым выражением лица замахнулся на коварного Луку, в жестокий шум битвы циркулярной пилой врезался истерический крик предателя:

— «У меня раритетный дрон!!! Я нахожусь под охраной Юнеско! Вы не имеете права уничтожать историческую ценность!»

Мэт с омерзением смёл его в сторону, отпихнул назад, ринулся навстречу новым нападающим и разом снёс одному из них квадратную башку. Второй замешкался в проходе, застрял и вмиг лишился обеих рук, головы и получил тяжёлый проломный удар в корпус. Изрубленные бойцы загородили дорогу для следующей волны нападающих. Чёрная тьма в коридоре нервно засуетилась и заколебалась, и из глубин её донёсся чей-то возмущённый голос:

— «Щ-щит, Люка, не тьяните уже! Ми и так достаточно иметь урона от этот дикарь. Он нам обойтись слишком дорого! Кто будьет всё это оплатить?»

— «Получи, внучёк, гостинчик!» — раздался сзади злорадный скрипучий голос.

Мэт попытался обернуться, но у него пропали ноги. Он очень удивился и посмотрел вниз — ноги были на месте, но их не было. Он их не чувствовал. Затем пропали руки. Они тоже были на месте, это было хорошо видно, но он их не ощущал. Потом пропали тело и голова. Пропало зрение, и исчез слух. Пропало всё, даже само его удивление, и осталась от него только слабо сияющая белая точка в непроглядной, шевелящейся недоброй Тьме.

Тьма клубилась чёрными тенями и переливалась чёрными брызгами. Она хищно охватила сияющую точку и жадно впилась в неё бесплотными чёрными зубами. И стала высасывать из неё тепло и рвать её плоть, чавкая от наслаждения своим мерзким чёрным ртом.

«Глупость, — подумал он. — Как я могу быть точкой? И причём здесь какая-то «тьма»? Это всё не реально — это лишь моё воображение. В смысле, мысли».

Но Тьма лишь нагло усмехнулась и продолжила своё чёрное дело.

«Я тебе не Валетчик, — твёрдо сказал он Тьме, — ты меня на испуг не возьмёшь».

И постарался оттолкнуть её, но так и не нашёл, чем. А Тьма беззвучно захохотала и сгустилась ещё плотнее.

«Это, наверное, моя душа, — подумал он о белой мерцающей точке, что сияла одна в леденящей Тьме. — Если она потухнет, я умру».

Он стал искать оружие, что бы защититься от Тьмы, но не нашёл ничего, и в нём возник Страх. И сразу попытался завладеть его душой. Но не смог сломить крепкий дух. Лишь сам обломал свои кривые когти. И в панике отступил. Но из дальних провалов пустоты чёрными клубами стало прибывать тёмное подкрепление.

«Я тебя не боюсь, — сказал он Тьме, — у меня нет оружия, но я тебя не боюсь».

Тьма уплотнилась ещё, и породила Боль. Сначала она была где-то там, далеко, за океанами пустоты, но Тьма подтолкнула её ближе, и он ощутил её. Она жгла. Она жгла огнём и льдом. Она была невыносима. Но он не сломился и выстоял.

«Я тебя презираю, — сказал он Боли, — я могу тебя терпеть, а значит, у тебя нет власти надо мной».

И Боль разочаровано схлынула в бездну. И тогда из Тьмы возникла Злоба и вытащила за собой Ненависть. За ними выскочила Зависть и привела Предательство с Подлостью. И они все дружно накинулись на сияющую точку и стали её терзать. И Мэт почувствовал, что ему становится всё равно. Не всё ли равно — Свет или Тьма, жар или холод? Не всё ли равно, кому служить? Ну, будет он служить Тьме, что от этого изменится? Всё равно. Всё едино. Это подло подкралось к нему Равнодушие и вонзило в него своё ядовитое жало.

«Я один, — вяло подумал он. — Я не могу биться. Я устал. Я бессилен».

Им начало стремительно овладевать Отчаяние. Но тут, в пространстве Тьмы, он ощутил слабо светящийся живой Огонёк — маленький островок тепла. Он тоже был один, он тоже бился с Тьмой и он прорывался к нему навстречу, слабо сияя синим светом. И этот свет пробуждал Надежду. Мэт воспрянул духом, и Отчаяние отлетело прочь.

«Нет, я не одинок, — обрадовано подумал Мэт, — ты меня не обманешь, Тьма. Нас много здесь, в потёмках. Надо только всех найти и собрать вместе. И мы тебя одолеем».

И он почувствовал, как в его душе зародился Истинный Свет, и полыхнул белым пламенем, набирая силу. И Тьма отшатнулась от него, беззвучно взревев. И близоруко щурясь, в дикой злобе бросила слуг своих на живой Огонёк. Тот в испуге затрепетал и стал меркнуть. Но Мэт уже справился с Равнодушием. Выжег яд его белым сиянием. Затем потянулся лучами к синему Огоньку, вырвал из липких лап Тьмы и притянул поближе, согревая теплом своей души. И сказал ему:

«Не бойся, дружище! Нас теперь двое. Мы вместе, а значит — мы сила».

И он почувствовал в себе эту Силу. И на душе стало легко и радостно. И он улыбнулся — мы победили! И Тьма отхлынула с горестным воем. И с визгом умчались за ней её слуги.