Тени теней

Я плотно закрыл рот, зажал ноздри и постарался сделать вдох. Есть несколько способов проверить, спишь ты или нет, но Чарли сказал нам, что «носовой тест» – наиболее надежный. В реальной жизни вдохнуть при этом не получится, но во сне вам это всегда удается. Я испытал поразительное, невероятное ощущение, что мои легкие наполняются воздухом.

«Господи, – подумал я. – Да я же сейчас сплю и вижу сон!»

Я огляделся по сторонам, рассматривая серые ларьки, тускло освещенные контейнеры, колченогие прилавки и темные скрипучие навесы, и все они казались совершенно реальными. Мир вокруг ничем не отличался от того, что окружал меня, когда я бодрствовал, и помню то ощущение абсолютнейшего чуда, что тогда испытал. Все, что меня окружало, отличалось такой законченностью и обилием мелких деталей, что нечего было и думать, будто мой мозг способен создать столь изощренную и проработанную до последнего штриха картину.

«Покажите мне, как отсюда выбраться!» – то ли подумал, то ли произнес я.

– Пол!

Откуда-то слева от меня незамедлительно прозвучал голос Дженни.

– Давай сюда!

Это была Дженни – вот кого вызвало мое подсознание, чтобы вызволить меня во время этого первого осознанного сновидения. Если б такого не случилось, все обернулось бы совсем по-другому.

«Тебе не из-за чего испытывать чувство вины».

– Ошибаешься, – повторил я еще раз.

Дженни нахмурилась.

– Ты и вправду все это время так себя чувствовал?

– Нет, – ответил я. – Это что-то новое. Когда я уехал отсюда, то принял решение упрятать все это с глаз долой – оставить все позади. Вина – это просто то, что я должен чувствовать.

– Господи, тебе надо поговорить с кем-нибудь…

– А я сейчас что делаю?

– С кем-нибудь знающим, в смысле. С тем, кто сможет помочь.

– Угу. Наверное.

– Опять это словечко! Как я уже сказала, раньше ты был куда более решительным. – Вздохнув, она встала. – Мне пора.

– Знаю.

– Но если серьезно… Подумай о том, что я сказала.

Наблюдая за тем, как Дженни идет к дверям, я так и сделал. «Тебе не из-за чего испытывать чувство вины». Я вновь и вновь прокручивал эти слова в голове и пытался поверить тому, что услышал, но почему-то казалось, что на самом деле это не так.

* * *

Проснулся я прямо посреди ночи, не понимая, что происходит. В спальне – угольно-черная темень. Я был уверен: что-то выдернуло меня из стадии глубокого сна – резко разбудило, но я не знал, что именно.

Я немного полежал, прислушиваясь к частым ударам сердца.

Обстановка постепенно проявлялась вокруг меня, сумрачные очертания окружающих предметов медленно выступали из темноты. Моя старая комната. При виде ее опять возникло то тревожное чувство, к которому за несколько дней после своего возвращения в Гриттен я уже успел привыкнуть: что я не там, где мне следует находиться, – и все же комната казалась такой знакомой, словно я никогда отсюда и не уезжал.

БУМ,

БУМ,

БУМ!

Я быстро сел на кровати – теперь сердце колотилось как бешеное.

Звуки доносились откуда-то снизу – кто-то стучал во входную дверь. Хотя как-то больно уж размеренно и не спеша – паузы растягивались, словно от того, кто находился там снаружи, требовалось усилие, чтобы поднять руку. Удары, однако, были такими увесистыми, что казалось, будто кто-то хочет снести дверь с петель.

Я быстро перекинул ноги на пол и наклонился, пытаясь нашарить на полу телефон. Экран ярко вспыхнул у меня в руке, когда я наконец нащупал его – было чуть больше трех часов ночи. Слегка запаниковав, я натянул джинсы, тоже брошенные накануне вечером на пол, и на цыпочках прокрался на лестничную площадку второго этажа.

На пол перед входной дверью внизу падал клин света с улицы снаружи. Я секунду неотрывно смотрел на него, ожидая услышать эти звуки опять и увидеть, как дверь содрогается под мощными ударами.

Ничего.

Я помедлил.

«Обычно ты был более решительным…»

Так что я осторожно двинулся вниз, по-прежнему с мобильником в руке. Подойдя ко входной двери, чиркнул пальцем по экрану и включил встроенный фонарик. Яркий свет заполнил прихожую, а потом луч задергался по сторонам, когда я отстегнул цепочку и открыл дверь.

Никого снаружи не оказалось. Ведущая к воротам дорожка была пуста, а улица за ней пустынна.

Хотя калитка была открыта.

Я сам забыл ее закрыть?

Я не смог этого припомнить. Шагнул за дверь, поежившись от ночного холодка и ощущая под босыми ногами грубые камни дорожки. Посветил фонариком влево и вправо, пятная заросший сад росчерками света и тени. Никто там не прятался. Потом двинулся дальше и через открытую калитку вышел на тротуар. Улица купалась в нездорово-бледном янтарном сиянии фонарей, абсолютно пустая в обе стороны.

Я прислушался.

Весь поселок был тих и неподвижен.

Закрыв калитку, я направился обратно к дому. И едва только подошел к двери, как луч фонарика вдруг на миг выхватил из темноты что-то непонятное.

Я застыл, сердце забилось еще чаще.

Покрепче перехватил телефон, и по коже побежали мурашки, когда я дрожащей рукой посветил на дверь и припомнил тот стук, который только что слышал.

Когда рассмотрел отметины, оставшиеся на облупившейся краске.

14

Тогда