Тени теней

После того моего первого осознанного сновидения в последующие недели такое стало случаться со мной все чаще и чаще. При Чарли и остальных я и словом об этом не обмолвился. Частично потому, что сюжеты этих снов казались слишком уж личными, чтобы ими делиться, но также со временем я понял, что просто досадую на то, как этот эксперимент начинает править нашими жизнями.

Чарли начал устраивать обсуждения наших «успехов» едва ли не каждый день, и вскоре стало ясно: это не просто одно из его преходящих увлечений. Теперь мне трудно в точности припомнить, как все это проистекало. Увидеть один и тот же сон на двоих совершенно нереально, но у них это получалось – или по крайней мере так они уверяли. Это напоминало какую-то гонку вооружений. Скажем, Чарли мог первым зачитать очередную запись из своего дневника сновидений, а потом Билли описывал свой сон – и моментально обнаруживалась связь. Чарли был доволен, а это, естественно, подстегивало и Джеймса найти подобную связь в своем собственном. Или же Джеймс начинал первым, а Чарли описывал схожий сон, после чего Билли, не желая оставаться в стороне, выдумывал, будто испытал нечто такое же. После того первого раза они никогда не показывали друг другу свои дневники сновидений. Наверное, просто не хотели ненароком разрушить вымышленный мир, который старательно создавали в своем тесном кружке.

И все сильнее казалось, что в этот кружок я более не вхож. Моя неохота подыгрывать им стала намечать раскол в нашей маленькой группе. Я постоянно надеялся, что мое безразличие пошатнет и кого-то из остальных, но нет. Особенно Джеймс, похоже, с каждым днем все сильнее подпадал под чары Чарли.

Что меня тоже здорово задевало.

Не оставляло неуютное чувство, будто всех нас к чему-то исподволь подводят. У того, чем занимался Чарли, явно была какая-то цель, и хотя я никак не мог понять, в чем она заключается, на душе становилось все неспокойней.

Но какой бы дурью мне все это ни казалось, помню, как думал: «Да чего тут страшного?» Как я уже говорил Джеймсу в тот день, когда мы впервые сравнили дневники сновидений, все это полная фигня. Сны – это просто сны. Так что со временем я пришел к мысли, что все это в итоге само собой перегорит и жизнь вернется в нормальную колею.

«Все это полная фигня».

Вот что я себе постоянно повторял.

* * *

«Инкубация».

Несмотря на несколько зловещее звучание, это слово описывает непреложный факт: наши сны всегда вызваны влиянием реального мира. Наше подсознание берет все то, с чем мы успели столкнуться в повседневной жизни, и разбивает об пол, словно вазу, а потом подбирает пригоршню осколков и кое-как склеивает их, чтобы показать нам во сне. Мы можем узнать несколько фрагментов, но они соединены друг с другом в случайном порядке, плохо подходят друг к другу и изрезаны беспорядочными трещинами. Сны – это лоскутное одеяло, сшитое из того, что случилось с нами в нашей осознанной жизни.

Но иногда все происходит и с точностью до наоборот.

В одну из больших перемен мы с Джеймсом шли через игровую площадку, направляясь в комнату «С5-б». Наши обычные занятия все больше становились мне не по вкусу, и в тот момент это чувство только усиливалось, но я не мог придумать какого-то оправдания, чтобы туда не идти.

И тут совершенно случайно оглянулся.

Вдали маячила фигурка Дженни, которая удалялась в сторону соседней стройплощадки. Вид у нее был столь же отрешенный и уверенный в себе, как и всегда – одна, но не одинока, – и шла она так, будто каким-то образом заранее проложила маршрут между другими ребятами, позволяющий ей двигаться строго по прямой, ни на кого не натыкаясь и не останавливаясь.

Я немного посмотрел, как Дженни шагает по узенькой дорожке вдоль стройки, не понимая, куда она может направляться. Там мало что было, не считая теннисных кортов, нескольких беседок для уроков на открытом воздухе и служебной автостоянки, и все же шла она со спокойной уверенностью, явно имея в голове какую-то конечную цель.

– Ты чего? – спросил Джеймс.

Секунду я ничего не отвечал. Вид Дженни напомнил мне о том моем первом осознанном сновидении. И точно так же, как наши сны берут начало в нашей реальности, бывает, что и нашу реальную жизнь могут изменить сны, которые нам снятся.

– Я догоню, – сказал я.

– Почему?

– Мне просто нужно кое с кем поговорить.

– Ладно.

Он слегка пожал плечами и ушел.

Я немного постоял, а потом устремился обратно той же дорогой, какой мы шли. Вблизи синтетическое полотнище ограждения немного просвечивало, и сквозь него виднелись комья грязи, налипшие на него с обратной стороны. Воздетая ввысь рука экскаватора повисла в воздухе над ним, выставив к небу свои толстые металлические зубы, кривые и ржавые, и я ощутил легкий запашок гудрона. Очевидно, какие-то работы здесь все-таки велись, но сейчас на участке стояла мертвая тишина, и было легко представить, что все это лишь иллюзия – что со временем полотнища сдернут в сторону, как фокусник сдергивает платок, и все увидят, что ничего не изменилось.