Тени теней

Вид у него при этом был окончательно сломленный. Но тут я припомнил, что человек, сидящий сейчас рядом со мной, дружил с моей матерью с самого детства – что он знал ее гораздо дольше, чем я. А еще припомнил ту старую фотографию, на которой оба выглядят совсем юными – где Карл что-то шепчет моей матери на ухо, а та заливается недоверчивым смехом.

– Тоже сожалею о вашей потере, – сказал я.

Он коротко кивнул.

– Вам удалось повидать ее? – спросил я.

– Только не после того происшествия.

Налетел едва заметный ветерок. Я повернул лицо к солнцу и на миг прикрыл глаза.

– Полагаю, это вам я должен сказать спасибо за куклу?

– Да, – отозвался Карл. – Прости.

– Как вы ее раздобыли?

– Это была кукла Джеймса.

Я открыл глаза. Выходит, не моя. Интересно, подумал я, что с моей-то сталось. Наверное, я так этого и не узнаю. В коробке в доме обнаружилось много чего, оставшегося с того года, но кое-что могли и просто выбросить.

– Джеймс так и хранил ее все это время?

– Он жил не слишком-то стабильной жизнью, – сказал Карл. – Но да. Всегда держал при себе, по какой-то причине.

– Мы вообще многое все так и носим с собой, верно?

– Да, – сказал он. – Верно.

Я никогда особо не задумывался о том, на что была похожа жизнь Джеймса после нашего отъезда из Гриттена, но почему-то всегда казалось, что он должен быть счастлив. И мне стало грустно оттого, что это оказалось не так. Что чувство вины, терзающее его, потащилось вслед за ним и в иные края, а он оказался не способен сбросить его с себя и оставить позади.

– Ну, а стук в дверь? – спросил я. – Это тоже были вы?

– Да.

– И это вас я видел в лесу в тот день?

Карл кивнул.

– Зачем? – спросил я.

– Я пытался отпугнуть тебя.

Что почти получилось. Но, естественно, Карл ведь был там, когда все это произошло. Он знал, на какие кнопки нажимать.

– Прости, – повторил он. – Я не знал, что еще сделать. Честно говоря, я никогда не думал, что ты вернешься сюда. Дафна всегда говорила мне, что ты уехал с концами. Но тут ты появился в доме, и я понял, что это лишь вопрос времени, когда ты его найдешь.

«Это прямо в доме, Пол!»

– Дневник сновидений Чарли, – произнес я.

– Выходит, ты его нашел?

– Да. Но почему он оказался у моей матери?

Тут наступило долгое молчание. Я уставился на дальнюю сторону бывшей детской площадки, глядя, как кусты там едва заметно колышутся под легким ветерком.

Ожидание затянулось.

– А ты точно хочешь знать? – спросил он.

Долго копившийся во мне гнев наконец-то прорвался наружу.

– А вы знаете, – язвительно произнес я, – люди постоянно задают мне этот вопрос! И очень долгое время ответ, пожалуй, был бы «нет». Я вообще ничего не хотел знать. Но сейчас-то я здесь, несмотря на все предсказания относительно меня. Так что да, черт возьми, еще как хочу!

Карл поднял глаза к небу.

– Я просто хотел, чтобы никто больше не пострадал, – произнес он. – Но теперь, когда Дафны больше нет, наверное, это уже неважно. Может, абсолютно все уже неважно… Господи, как же я от всего этого устал! Так что я расскажу, если тебе так уж этого хочется. Тогда тебе тоже придется взвалить на себя эту ношу. И самому решать, что со всем этим делать.

– Расскажите мне, как у моей матери оказался тот дневник.

Секунду Карл продолжал смотреть в небо, затерявшись в воспоминаниях, а потом опустил взгляд и потер ладони.

– Для начала мне нужно рассказать тебе, что произошло в тот день.

* * *

В тот день, когда Чарли и Билли убили Дженни, Карл и Айлин оба были дома. Карл работал у себя наверху и, как всегда, с тяжелым сердцем прислушивался к тому, как Джеймс выходит за порог. В тот год он вообще часто испытывал подобное чувство: наблюдая за тем, как Чарли ведет нас через сад на заднем дворе в лес, и сознавая, что не в силах вмешаться. Карл хорошо знал, кто такой Чарли – незаконнорожденный сын бывшего мужа Айлин, – а к тому, что тот начал все активнее влезать в жизнь Джеймса, относился крайне неодобрительно. Но всегда казалось, что сам он не в таком положении, чтобы отпускать замечания по этому поводу.

Стоило ему про это упомянуть, как я сразу припомнил тот последний раз, когда пошел в лес вместе с остальными. То, как Карл нерешительно поднял руку к стеклу, когда я ему помахал.

– Конечно, к тому моменту тебя уже с ними не было, – добавил Карл. – Но в тот день ты все-таки поговорил с Джеймсом. Выложил ему всю правду. И вместо того, чтобы дожидаться Чарли и Билли, он пошел домой.

Выйдя из своей комнаты, Карл услышал, как начался спор, и некоторое время тихо стоял на верхней площадке у лестницы, прислушиваясь к словам, которыми яростно обменивались Джеймс и его мать. Последствия моего поступка оказались скверными. Айлин то всхлипывала, то начинала орать. Джеймс, тем не менее, оставался непоколебим. Был решительно настроен узнать правду про своего отца.