Теон-Стрелок

“ Сын Роберта, принц Джоффри носит на себе скрещённый герб Баратеонов и Ланнистеров. Слишком много чести для львов, небось, королева надоумила сына на такое”

— Вот бы сейчас поскакать вперёд, только ты и я! — заявил Роберт. — Ох уж эти славные деньки, когда мы были молодыми…

— А потом мы отправились на войну.

— Да — вздохнул король. — Нам пришлось стать лордами и королями. Мы так и не почувствовали до конца, что значит быть молодыми… — в голосе Баратеона слышалась грусть и печаль. Но она тут же исчезла, уступив весёлости.

— А ещё я помню, как мы с тобой гуляли по трактирам! — рассмеялся Роберт. — А помнишь, ту служанку… как там её? Бисс? Бесс? Ну та, мать твоего бастарда.

— Бесса — напомнил Эддард, чьи мысли после последних слов короля обрели мрачный оттенок. — И она была твоей.

— Точно, Бесса! — вспомнил Роберт. — У неё были такие титьки… — он как будто обхватил руками воздух, словно воображаемую грудь. — Семеро, храните Бессу и её славные титьки!

У Эддарда внезапно появилась мысль что служанка, с которой переспал его сын звали Бессой… возможно, было ошибкой давать своему наследнику имя в честь своего друга?

Роберт после своих слов издал длинный смешок, но заметив что лицо Старка было мрачным, не показывающих своих мыслей, с сочувственными нотками произнёс:

— Брось, Нед. Мы были на войне. Ты слишком строг к себе.

— Не будем об этом, государь. — твёрдо, с морозной холодностью в голосе, бросив на короля жгучий взгляд, произнёс Тихий Волк и король не посмел что либо ещё говорить. Такого Эддарда Старка он видел только после того, как пришла весть о смерти его отца и брата. После этого династия драконов была свергнута.

Кто бы, что не говорил об уме Роберта, но одно он понимал ясно — без помощи северян их восстание было бы неудачным. Слишком хорошими были воинами северяне и воевали они хорошо.

Он вздохнул и достал маленькую записку, пришедшею из Королевской Гавани.

— Драконью шлюху выдали замуж за дотракийского кхала. — с ненавистью сказал Роберт, кинув на стол записку.

— Пошлём ей подарок? — спросил Старк, взяв в руки записку.

— Нож, да поострей.

— Ей всего 14 лет. Неужели ты хочешь убить невинное дитя? — с вызовом спросил Старк, не боясь гнева короля.

— Это невинное дитя начнёт раздвигать ноги и рожать драконье потомство. А потом придёт с вонючей ордой дотракийцев в Вестерос, вместе со своим проклятым братом, Королём — Попрошайкой, дабы посадить его на Железный Трон.

— Дотракийцы не пересекут Узкое море… — с сомнением аргументировал Эддард, сам не уверенный в своих словах. И причину этой неуверенности сказал Роберт:

— В Вестеросе много домов, недовольных моей властью.

— Даже если они пересекут Узкое море, мы их разобьём. Они дикари, способны только брать дань с беззубых Вольных Городов, не имеющих серьёзной армии. Они не имеют ни дисциплины, ни какой — либо тактики в бою.

— Даже если так. — всё также не унимался король. — Некоторые королевства могут восстать. Те же дорнийцы или железнорождённые, почувствовав слабость Железного Трона.

— Дорнийцы не сделают этого. Не сделали, когда Григор Клиган убил Элию Мартелл. — Роберт нахмурился, почувствовал в словах друга скрытый упрёк. — А железнорождённые не восстанут. Бейлон не станет рисковать своим единственным сыном.

— Он отправил его на войну, когда тому не исполнилось и двенадцати лет, Нед! Как думаешь, старому Кракену не плевать на своё потомство?

На это лорду Старку ответить было нечего — в этом Роберт был прав. Бейлону Грейджою было плевать на своего наследника. Теон даже отправлял несколько писем в Пайк с разрешения хозяина Винтерфелла, но в ответ приходили лишь короткие, сухие письма, мало о чём рассказывающие.

— Я не хочу об этом говорить, Роберт. Лучше давай отправимся обратно в лагерь, думаю твоя королева заждалась тебя.

— Эта Ланнистерша? Меня? — Король откровенно заржал. — Нед, ну и скажешь ты иногда… скорее она обрадуется если мы с тобой где нибудь затеряемся и никогда не вернёмся. Ладно, пошли. — и натянув поводья, разворачивая лошадь, король Семи Королевств поспешил вернуться обратно со своим другом.

Глава 16

Небольшой ветерок, гулявший по богороще, заставлял длинные волосы Кейтилин трепетать от его прикосновения. Несмотря на то что в Вестеросе шло лето, на Севере была достаточно прохладная погода.

Когда её милый сын очнулся на короткое время, Кейтилин, бывшая в отчаяние воспряла духом — её сын жив! Ставший калекой, постоянно находясь в коме, но Кейтилин была рада лишь факту того что её Брандон выжил после падения.

Она обняла спящее тело его и заплакала, но это не были слёзы горя или печали. Это были слёзы радости, радости от осознания того, что самое страшное позади и ужасная пытка ожидания исчезла, словно сбросив груз с души…

Именно в этот момент вошёл её старший сын в опочивальню Брандона. Она не узнала Робба — вместо весёлого и улыбчивого юноши она увидела мрачного и усталого мужчину. Он посмотрел на неё с некой решимостью и рассказал, что же стало причиной его мрачности.