Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

И всё равно не можешь отделаться от навязчивого, никак не желающего уходить, хотя и совершенно необоснованного чувства тревоги и напряжённости, будто засевшего у тебя в груди и щекочущего дыхательные пути длинными волосками своих отвратительных грязных лапок.

Так и кажется, что кто-то маленький и злобный следит за тобой из тёмного угла, сжимая от злости кулачки и стискивая зубы. Стоит тебе только потушить свет, – как он тут же сиганёт тебе на грудь и, то быстро и нервно хихикая, то утробно хохоча, задушит тебя.

Завывающий снаружи ветер со всей своей силой ударяет в ваше крохотное оконце, заставляя тонкое стекло дрожать, и с оглушительным свистом устремляется в узкие щели бытовки, прорываясь в натопленную до духоты комнату.

Тихо потрескивают поленья в притаившейся у стены буржуйке.

В бытовке тепло и уютно. Душа радуется.

А посмотришь в окно, – маленькое, чёрное, через которое ничего увидеть нельзя, – так сразу в дрожь бросает.

Как подумаешь о том, что там, снаружи, – не по себе тотчас же делается.

Там свищет, поднимая в небо гигантское количество мелких и острых как бритва осколков, обрушивая их с жуткой яростью на всё живое и неживое, – наша русская вьюга. За окном волки воют, кабаны хрюкают. По небу ведьмы на помелах проносятся.

А вы тут с товарищем одни посреди всего этого, и никто вам в случае чего на помощь не придёт.

Ну как же, скажите мне на милость, не возникнуть в такой обстановке страшным историям?

Вот! То-то и оно!

Кстати, должен ещё раскрыть один пикантный момент.

В бытовке постоянно было жарко. И не просто жарко, а как в бане.

Поэтому те двое ходили по своему временному жилищу исключительно в трусах. А это уже располагало к историям интимным…

Да, эти товарищи там постоянно сексом занимались.

Ну, как постоянно? Два раза в день обычно: утром и вечером. Пару раз ещё после обеда было, но это так, баловство.

Короче, у них там в лесу не жизнь была, а сказка.

Настоящий пацанский рай, суровый и мускулистый.

Так вот. Жратвы было много. Поэтому эти товарищи корчили из себя бонвиванов и транжир. Они выбрасывали огромное количество вполне ещё годных продуктов.

Килограммовые куски халвы, едва надкушенные колбасы, зачерствевшие киевские тортики, чуть подсохшие конфеты «Шармель» и другие деликатесы в беспорядке валялись возле бытовки.

А рядом ходили кабаны…

И, как того и следовало ожидать, дикие свиньи в один прекрасный момент обнаружили источник халявной жратвы.

Сторожа, разумеется, тоже прочухали, что к их жилищу по ночам кабаны ходят. Да и как тут не прочухать-то?! Ежели всю ночь под дверью слышатся возня и хрюканье, – то это уж ни с чем не перепутаешь.

И стали наши дятлы кабанов подкармливать.

Они теперь прямо у двери стали на ночь оставлять миски с едой.

Боже, сколько они денег на этих кабанов угрохали! Они ведь им и халву оставляли, и шоколадки, и колбасу. А ещё чипсы, сухарики, батоны и булки всякие. Словом, много всего. По факту он каждый вечер устраивали для обитателей леса шведский стол. И стол этот, надо сказать, был далеко не безалкогольным.

Да, каждый вечер кабаньи миски чуть ли не до краёв наполнялись коньяком, ромом, джином и виски.

И кабаны жрали и нажирались. Нажирались как свиньи, почти до положения риз.

Шестиклассникам это нравилось. Кабаны тоже были довольны. Словом, никто никому не мешал, а даже наоборот.

Случилось это всё в первое дежурство наших и по совместительству первое дежурство вообще.

Было самое начало декабря. В лесу наши просидели с четвёртого по десятое число. Потом их сменили ребята с поймы.

Эти про кабанов ничего не знали, и говорить им никто об этом не стал. Так и просидели они там положенную неделю в полном неведении, в восемнадцатого их опять сменили наши.

Вот тогда-то и нарушился график дежурства.

Дело в том, что как только те двое наших вернулись в Москву, – они тотчас бросились к Тоне.

Уговаривать её стали. Мол, госпожа-госпожа, позволь нам в лесу подольше подежурить! Эти-то пойминские дубы дубами да и воруют-с, честно говоря. Дай лучше нам, госпожа, подежурить там пару неделечек, а этих остолопов с поймы пошли на папиросную фабрику!

Для пущей убедительности один товарищ из этого дуэта даже отдался Антонине. И не один раз.

Словом, то ли аргументы были такие убедительные, то ли секс такой хороший, но заветной цели эти двое добились.

Их оставили в лесу почти на целый месяц. В бытовку они заехали 18 декабря, а съехали оттуда 14 января.

Когда заселялись, – взятые с собой продукты тащили на двух санях. Едва доволокли.

Впрочем, захваченного с собой на всю смену не хватило. Ближе к Новому Году Боженко пришлось снарядить к этим товарищам гуманитарную экспедицию. Жратву доставить. И бухло, конечно, тоже.

Организовали такой эксклюзив после того, как тот самый товарищ, который незадолго до того спал с Тоней, – примчался из леса в усадьбу с тревогой: коньяк закончился. И тортики, кстати, тоже.

Такую панику, говорили, поднял!

Естественно, посреди ночи вбежал на двор со страшными криками. Подумали сперва, что напарника его волки съели. А оказалось хуже: коньяк кончился! Вот беда так беда! Такое нарочно не придумаешь.